— Я хочу, чтобы ты села в следующую шлюпку, Кэт. И япопытаюсь устроить с тобой Филипа. Ему ведь всего шестнадцать, они должны еговзять. Он почти ребенок.

Разумеется, Кэт не надо было убеждать в этом, сейчас всезависело от Лайтоллера.

— Не понимаю, почему нельзя подождать, когда мужчинампозволят садиться, и тогда я поеду с вами. Все равно я ничем не могу помочьЭдвине, мы же будем в разных шлюпках. А она сама со всем справится, Эдвина унас молодец.

Кэт улыбнулась, подбадривая себя, что все будет хорошо, всеобойдется. Конечно, ужасно быть здесь без детей, но главное, что они вбезопасности. И единственное, о чем сейчас приходилось беспокоиться, этоспасение старшего сына, мужа и жениха дочери. Как только они окажутся в шлюпке,она ни словом не попрекнет этот пароход, раз они спасутся, а они обязательноспасутся. Эвакуация проходила довольно быстро, не все шлюпки до концазаполнялись, когда их спускали на воду, а значит, места всем хватит. Она былауверена, что у них в запасе еще несколько часов, пока произойдет что-тосерьезное. Обманчивое ощущение спокойствия заставляло ее верить, что всеобойдется.

Но там, на мостике, капитан Смит знал правду. Было уже околодвух, машинное отделение полностью затоплено. Не возникало сомнений — онипойдут на дно, вопрос лишь в том, как скоро. Радист Филипс продолжал посылатьотчаянные сигналы о помощи, но радиотелеграф на «Калифорнийце» был отключен, скорабля видели ракеты, но вовсе не задумывались над тем, что они моглиозначать. Все были уверены, что на «Титанике» праздник, правда, один издежурных офицеров заметил, что пароход держится на воде под странным углом ивообще выглядит как-то не так. Но никому и в голову не могло прийти, что онтонет. Запросом, идет ли «Титаник» ему навстречу, радировал «Олимпик». Никто непонимал, что происходит на самом деле — ведь это уму непостижимо, чтобы«непотопляемый» корабль, самый большой на флоте, шел ко дну. Вернее, почти ужеушел.

Когда Кэт с мужем покинули спортзал, они увидели, чтообстановка на палубе существенно изменилась. Уже не слышно было веселыхголосов, никто не проявлял показной бодрости, тихими голосами мужья умоляли женне падать духом и поскорее садиться в шлюпки без них. А если женщиныотказывались, матросы подталкивали их туда. По левому борту все ещепродолжалась посадка только женщин и детей, а на правом появилась надежда и умужчин, особенно если они заявляли, что умеют грести. Некоторые пассажиры уже воткрытую плакали, и повсюду слышались душераздирающие вопли прощания.

Большинство детей уже покинуло «Титаник», Кэт радовалась,что и ее дети тоже — правда, кроме Филипа, но он уплывет с ней. Краем глаза оназаметила маленькую Лоррейн Эллисон, державшуюся за руку матери, и это напомнилоей об Алексис, которая благополучно уплыла с братьями и сестрами в шлюпке номервосемь. Миссис Эллисон, стоявшая с Лоррейн, все еще отказывалась ехать безмужа; своего младшего сына, Тревора, она отправила еще раньше — с няней.

Кэт смотрела, как разделялись семьи и жены с детьмиуплывали, надеясь, что мужья позже тоже покинут пароход. Постепенно почти всешлюпки были спущены на воду, а на борту еще оставалось около двух тысяч человекбез надежды на спасение. Они уже поняли то, что капитан и хозяин «Уайт стар»знали с самого начала: спасательных шлюпок на всех не хватит. Кто же могпредположить, что «Титанику» придется воспользоваться спасательными шлюпками?

Капитан все еще стоял на мостике; Томас Эндрюс,директор-распорядитель фирмы, построившей огромный пароход, помогал размещатьпассажиров, а Брюс Исмей, руководитель «Уайт стар», поплотнее запахнув пальто,занял место в одной из шлюпок, и никто не осмелился сказать ему хоть слово. Онспасался с другими счастливцами, оставив на верную гибель почти две тысячи душна борту тонущего «Титаника».

— Кэт… — Берт Уинфилд смотрел на жену, пока опускалась следующаяшлюпка, — плыви в этой…

Но она медленно покачала головой, твердо взглянув ему вглаза. Обычно она слушалась мужа, но теперь знала, что никакие его доводы ее непереубедят.

— Я не оставлю тебя, — мягко проговорилаона, — я хочу, чтобы Филип ехал сейчас. Но я останусь здесь, с тобой. Мыуедем только вместе, когда сможем.

Кэт стояла, выпрямившись, и смотрела ему в глаза. Бертрампонимал, что спорить бесполезно. Она любит его, прожила с ним двадцать два годаи не оставит его теперь в такой тяжелый час. Все дети, кроме Филипа, вбезопасности, и Кэт не покинет мужа.

— А если не сможем?

С тех пор как дети уплыли, его страх немного поутих, и онсмог произнести эти ужасные слова. Берт хотел одного: чтобы спаслись Кэт иФилип, и, если возможно, Чарльз. Сам он готов был к худшему — остались бытолько живы его близкие. Берт Уинфилд готов был принести себя в жертву, но онне хотел, чтобы это сделала и его жена. Это несправедливо по отношению к ней идетям. Она нужна им, и Берт чувствовал, что надо торопиться. Тоном, не терпящимвозражений, он произнес:

— Я не хочу, чтобы ты оставалась, Кэт.

— Я люблю тебя. — Этим она сказала все.

— И я тебя люблю.

Он обнял жену, вспоминая, как другие мужья просили матросовсилой усаживать их жен в шлюпки. Но он не мог поступить так с Кэт, хотя и желалбы. Берт слишком ее любил, и они многое пережили вместе. Он уважал ее волю,хотя сейчас это могло стоить ей жизни. Для него очень много значило, что онаготова умереть с ним вместе, ведь это было подтверждением ее страстной и преданнойлюбви.

— Если ты останешься, я тоже, — твердо добавилаона, и Берт прижал ее к себе, желая, чтобы она уехала, но не в силах заставитьее делать что-либо против воли. — Ты умрешь, и я с тобой.

— Нельзя, Кэт, я не позволю. Подумай о детях. Она,конечно, подумала, но уже приняла решение. Она их любила всем сердцем, но мужатоже любила и принадлежала ему. А Эдвина достаточно взрослая, чтобыпозаботиться о братьях и сестрах, если она погибнет. Кроме того, в глубине душиона надеялась, что опасность сильно преувеличили, их всех посадят в шлюпки иливскоре на помощь подоспеет какой-нибудь корабль и возьмет их на борт. Онапопыталась убедить в этом Берта, но тот лишь покачал головой:

— Не думаю. Мне кажется, что на самом деле все гораздохуже, чем нам говорят.

Так оно и было. Без двадцати два была выпущена последняяракета и была заполнена последняя спасательная шлюпка, а внизу, в каюте,Алексис все играла со своей миссис Томас.

— Я думаю, ты чувствуешь ответственность задетей, — продолжал Берт, помолчав. — Ты просто должна уехатьотсюда. — Он в последний раз попытался убедить Кэт, но она не желала егослушать.

— Берт Уинфилд, я не оставлю тебя. Ты этопонимаешь? — Она сжала его руки и посмотрела ему в глаза долгим взглядом.

Миссис Страус, стоявшая поблизости, приняла такое жерешение, но она была старше Кэт, и у нее не было маленьких детей. Но они были умиссис Эллисон, а она тоже решила остаться с мужем и маленькой дочкой и утонутьс ними, если пароход пойдет ко дну.