– Мужичок-массажист нужен для восстановления телесов, а для вдохновения нужна массажистка с нежными ручками… и нежной душой.

– Ты куда меня толкаешь? Я девушка строгих правил, – наигранно строго воскликнула подруга.

– Я толкаю тебя к образованию. А твоим ручкам хочу придать статус золотых.

В умненькой головке подруги сразу отложилась мысль: «А почему бы и нет…» Барабаня пальчиками по мускулистому телу друга, она мнила себя уже высококвалифицированным специалистом в окружении мускулистых ребят.

Вскоре Тамара окончила курсы массажисток, а затем попрактиковалась и у тайских мастериц. А ручки у Томки и впрямь оказались золотыми и стали очень востребованы в спортивных кругах. Можно сказать, что дедукцией Николая Вальцева Томка стала «музой» спортивного сообщества. Однако… настойчивое внимание мастеров спорта к его подруге стало напрягать Николая. И они расстались. А вскоре Тамара вышла замуж за американского хоккеиста и, как образцовая жена, последовала за мужем к нему на родину. А там Томас «спортивную карьеру» жены прикрыл. От непризнания ее таланта и несовпадения их менталитетов подруга засобиралась в родные пенаты.

Представив встречу с Томкой, Светлана улыбнулась.

Затем был звонок от Аллы:

– Напоминаю, скоро третье воскресенье. Жду.

Звонок был неожиданным. Алла должна находиться в Северной Африке на какой-то конференции в статусе переводчицы.

Томка и Алла – совсем не совпадали в своих мироощущениях.

Тамара жила страстями только о себе: ее надо выслушивать, ей надо сочувствовать, только ею надо восторгаться. В свои разочарования и увлечения она готова ввергнуть весь мир.

Алла наоборот – вся для других.

Посмотрев в календарь, Светлана спохватилась: ведь завтра как раз третье воскресенье.

С первой же минуты Алла окунулась в проблемы подруги.

– Так не пойдет. Весь твой вид кричит «SOS».

– Слава не звонит.

– А что, до этого не было пауз?

– Были… Но… душа так не болела.

– Ты же врач. Вот и профилактируй свою душу. Не забывай, наши мужья статусные, с грифом «ОВ». И служба у них соответственная. Не паникуй. Нашим мужьям нужны посылы любви, веры, надежды, а не всхлипывания по ночам.

– Правильно говоришь, – прозвучал неожиданно голос полковника Серова. – А я еду, смотрю, две красивые женщины сидят. Ну как тут не остановиться.

Юрий Владимирович присел рядом со Светланой.

– Наслышан о твоих успехах.

Светлана в удивлении вскинула бровь.

– Иногда перезваниваемся с Петром Васильевичем. – И тут же заговорил о том, что будоражило Светлану. Она с замиранием сердца вслушивалась в слова наставника мужа: – В том, что Вячеслав перестал посылать сообщения, ничего трагичного нет. Такова наша служба. Ваша задача – ждать своих героических мужей. Я знаю, вы можете ждать. Вы особенные жены, – полковник нежным взглядом окинул обеих женщин. – Ну ладно, вы общайтесь, а мне надо на службу. Если бы вы знали, как мне не хочется вас покидать. Но эта неожиданная встреча придаст мне импульс для дальнейшего исполнения своего долга.

Якобы случайная встреча еще более глубокой тревогой осела в душе Светланы. Она в напряжении посмотрела вслед Юрию Владимировичу. Тот, садясь в машину, оптимистически помахал женщинам рукой.

Сквозь душевную напряженность Светлана отстраненно внимала монологу Аллы. Пытаясь расшевелить подругу, та живописно обрисовывала свое пребывание в Африке. Светлана молча слушала о дискриминации африканских женщин, каменном веке, в котором те застряли. Взволновавшие подругу социальные проблемы африканских женщин привели к тому, что она решила создать «Общественную организацию африканских женщин по искоренению информационной безграмотности». Светлана совсем не удивилась инициативе подруги. Альбина (так Валерий называл жену, когда хотел осадить ее в далеко идущих планах) со своей неуемной энергией вполне могла стать африканской Жанной Д’Арк. Слушая о контрастах жизни африканских женщин, Светлана тихо произнесла:

– Не ходите, дети, в Африку гулять. В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы… и тут же стала торопливо прощаться, сославшись на незаконченные дела на работе.

Поняв, что не может преодолеть душевное сопротивление подруги, Алла не стала ее удерживать.

Дома Светлану еще больше одолели тревожные мысли. Все валилось из рук. Вынув из сумки мобильник, она с тоской посмотрела на черноту телефонной панели, которая болью отозвалась в душе. Светлана понимала, что только на работе сможет отстраниться от мучений неопределенности.

Приветственно кивнув дежурной медсестре, Светлана прошла в свой кабинет. Медленно опустившись на стул и всматриваясь в черты любимого на портрете, она тихо зашептала строчки, которые сложились в первый же день, когда не получила сердечного «Slove you»:

– Я его видела, – тихо прозвучал за спиной голос.

Светлана повернулась. Перед ней стояла Амира и внимательно смотрела на фотографию Славы.

– Где? – тихо спросила Светлана.

– У моего дяди, – сказала Амира, не отводя взгляда от портрета.

В дверь заглянула медсестра и всполошено воскликнула:

– Ой… А мы переискались… Утром в коме, а сейчас живехонька.

– У какого дяди? – спросила Светлана и растерянно посмотрела на Петра Васильевича, который стоял в дверях и с блеском в глазах смотрел то на Амиру, то на нее.

– Медзиада.

– Кто такой… Медзиад? – еще не понимая, спросила Светлана.

– Мой дядя Алик Медзиад, шах Канатупу.

Тут профессор нарочито сердито сказал:

– Доктор, по-моему, ваша пациентка выздоровела. А вы как считаете…

Однако сказанное восточной принцессой отгородило Светлану от насущного. Она рассеянно смотрела на свою пациентку и мысленно повторяла: «Алик Медзиад, шах Канатупу… Алик Медзиад!..» Но тут, поняв, о ком сказала девушка, Светлана, блеснув взглядом, радостно воскликнула: