на «о», а не на «е», все приезжие сначала путают, но какой там «ДворЕц», вы б видели эту рухлядь!) было десять километров пешком. И никакого транспорта сюда не ходит! Как-то они шли эти десять километров с сумками да тюками – с ума сойти можно!

Из соседей – пара столетних серых деревенских бабок и непросыхающих дедов. Даже поговорить толком не с кем. Старожилы, правда, утверждают, что раньше тут была большая деревня, и дворов было штук сорок, не меньше, и жителей более двухсот, но поверить в это, глядя на дюжину покосившихся домов, было сложно.

Ни приехать сюда, ни уехать отсюда. До ближайшего озера идти два километра по густому лесу, кишащему слепнями размером с летучую мышь. Они туда почти и не ходили. Так, раз за лето выберутся и ладно. Комаров, кстати, здесь было тоже немерено, прямо напасть какая-то! По ночам закрываешь все щели, включаешь фумигатор, сидишь за столом, играешь в лото, и слышишь, как мелким дождиком с потолка осыпаются мертвые тушки, барабаня по столешнице и полу – кап-кап-кап.

С грибами и ягодами, правда, здесь был полный порядок. Тут все собирают исключительно белые и красные, другие грибы за грибы-то не считают и презрительно обходят стороной. И всё равно собранного количества крепеньких, аккуратных боровичков не съесть. Срывают их уж больше потому, что пройти мимо таких красавцев жалко. Ну и сушат потом их, конечно. Дашка, правда, грибы есть отказывается, собирать любит, а вот есть – ни в какую. Маленькая просто ещё, вырастет – распробует. Но Рите дополнительные проблемы с готовкой получались. Как будто тут выбор большой!

Магазина в этой глуши нет: грузовик с самым необходимым вроде хлеба, макарон и сгущенки приезжает раз в неделю, по четвергам. Молоко берут у бабы Маши, у неё две коровы есть. Парное, тёплое, Дашка за ним по утрам бегает. Остальное пропитание только со своего огорода. Участок, конечно хороший, большой. Двадцать своих соток и семьдесят ещё Витя прирезал. Но каково ей одной всё это обрабатывать, Витя подумал? Нет, конечно. Упашешься за день, а вечером перед сном даже не помыться толком. В соседскую баню по-чёрному они могут ходить раз в неделю. А в Васкелово у них в сарае, между прочим, даже душ есть! Здесь Витя всё грозится свою баню построить, да где уж там. Десять лет прошло, а воз и ныне там.

Витя вечно что-то придумывал, не мог спокойно сидеть на месте. Менял квартиры одну на другую, переезжал, покупал участок, строил дом, покупал другой… То картины из дерева начинает делать, то посудины из капов выдалбливать, то пчёл разводить. Вот уж пчеловод нашёлся! Поставил тут в Крестовой, прямо на участке несколько ульев. Эти пчёлы Дашульке как-то в голову так вцепились, в волосах запутались и жужжали там – вот все перепугались! А недавно перед Алёшкой и его женой Леной решил устроить показательное выступление. Надел специальную шапку с сеткой на себя и Алёшку, одежду с длинными рукавами, перчатки, взял дымарь для подкуривания пчёл. Вроде всё предусмотрел, даже на запястьях стянул рукава, чтобы пчёлы в дырки не пролезли. И повел ребёнка отбирать мёд у несчастных насекомых. Открыл крышку ульев, начал вынимать рамки с сотами, а они не вынимаются! Оказалось, что рамки по размеру не подходили: были меньше, чем нужно, и в пустующем пространстве пчёлы всё заполнили сотами. Витя с Алёшкой с усилием выдернули рамы, и тут такое началось… Пчёлы просто взбесились! Они тучей набросились на горе-пчеловодов! Рита с Леной и Дашунькой смотрели на это из окна дома как на фильм ужасов. Мужчины побросали всё, побежали в дом, пчёлы за ними… И, главное, каким-то образом находят дырки, пролезают туда и жалят! Мстят! Вот какие пчёлы умные оказались, не то что пчеловоды. Алёша потом насчитал на себе порядка тридцати укусов, Витя и того больше.

И вот год назад взбрело Вите в голову завести кроликов. Кроликов! Ну надо же было додуматься! Притащил домой, прямо в их квартиру в Ленинграде коробку с тремя малышами. Потом ещё парочку докупил. А потом малыши выросли в огромных лошадей размером с небольшую собаку! А затем они начали размножаться точно в соответствии с известной присказкой. Так и получилось, что теперь у них в хозяйстве три клетки, заполненные кроликами до отказу, и количество их продолжало расти в геометрической прогрессии. Прошлой зимой Витя даже остался тут жить. Совершенно один! А зимой здесь что за жизнь? Просто ужас какой-то. Хоть волком вой, подпевай в унисон тем, что бродят вокруг дома. Вот разве что местные бабки счастливы были, что врач с ними теперь всю зиму куковать будет. Естественно, Рита и не подумала оставаться вместе с ним. Во-первых, это он, Витя, деревенский, это ему всё вот это по душе. Рита же горожанка до кончиков пальцев. Она уже пожила несколько лет в глухом поселке у чёрта на куличках, спасибо, больше не надо. Без Ленинграда она своей жизни не представляет. Во-вторых, у неё есть любимая работа. Вообще, эта работа, пожалуй, самое лучшее, что есть в её жизни. Нет, конечно, есть ещё внуки, Дашунька, например. И Денис ещё, он постарше уже, ему двенадцать. Но внуки приезжают на каникулы и уезжают, а работа, она заполняет будни. А будни – это же самое главное в ощущении счастья в жизни. Денег, правда, работа почти не приносит, но, главное, она приносит огромное удовольствие. Она почти исполняет давнюю детскую мечту. Кто бы мог подумать, что Рита приблизится к ней уже на пенсии! Вот уж непредсказуемая штука – жизнь.

Когда Вите удалось перевестись из посёлка Екатериновка в госпиталь в город Кронштадт, они вернулись в Ленинград, после 8 лет жизни на Дальнем Востоке. Рита устроилась архитектором в «Ленграждан-проект», в котором честно и добросовестно отработала двадцать два года, от звонка до звонка. Четыре года назад она вышла на пенсию и, вместо того чтобы сидеть на лавочке да по поликлиникам бегать, устроилась снова работать. Да не куда-нибудь, а в Мариинский театр! Правда, всего лишь гардеробщиком. Но это неважно. Важно, что каждый день она проходила через служебный вход, показывая на проходной пропуск со своей фотографией. Что она работала в балетном отделе и знала всех артистов: с кем-то болтала, за кем-то наблюдала, а с кем-то даже дружбу вела! Конечно, настолько, насколько может быть дружба между двадцатилетними девчонками и шестидесятилетней бабушкой. Но главное даже не это.

Главное, что вечерами она уходила со своего поста на