она невольно переняла у руководителя.

— А на каких ты там правах?

— На самых что ни на есть официальных.

— Наташ, что происходит? — сдался Игорь и опустил голову на грудь. — Я тебя не вижу, не слышу, ты вечно занята, вечно тебе некогда, ты не хочешь никуда ходить, все выходные спишь, я уже не помню, как выглядит твоё тело! Что не так?

— Не порть мне настроение.

— А мне его можно портить? — он встал и подошел вплотную.

— Я тебя вообще не трогаю.

— Вот именно! А я хочу, чтобы ты меня трогала! Я словно живу с соседкой! Посмотри на меня!

Девушка опустила глаза и недовольно вытянула губы.

— Посмотри, пожалуйста! — он попытался поднять её за подбородок, но она отстранилась.

— Значит, это всё?

— Значит, всё, — повторила она, и Игорь опустился на кровать.

— Поверить не могу. Я столько делаю, чтобы дать тебе всё, что ты хочешь…

— Да что ты делаешь? — взвилась девушка. — Твоей зарплаты с трудом хватает на жизнь!

— Зато твоей тебе хватает.

— Да, хватает! Потому что я стараюсь! А ты как сидел в своем узком мирке, так и сидишь! Ты ничего не делаешь, чтобы тебя повысили! Да чтоб хотя бы премию дали! Тот же процент от продаж! Сколько ноутбуков ты продал за эту неделю? И хоть с одного тебе упал бонус?!

— А ты меня спрашивала, что я делал все эти три месяца? — тихо спросил он.

— Смысл?! Ничего ведь не изменилось!

— Изменилось, — сказал он, но она или не услышала, или не захотела услышать. — Кто он?

— Вот нет, в эту игру я играть не буду!

Наташа схватила сумочку и вылетела в коридор. Игорь бросился следом. Соседская дверь приоткрылась, но мужчина с силой надавил на неё, и женщина передумала выходить.

— Что, на деньги повелась? На красивую жизнь? Всё и сразу тебе подавай! А ты матери хоть раз позвонила? Почему от меня она узнает о том, когда ты приходишь домой, что ты ешь, сколько ты спишь?! Ты помешалась со своей работой! Но теперь я понимаю, что именно тебя так в ней зацепило! Уходишь? Ну и уходи!

Наташа никак не могла застегнуть босоножки. Её руки тряслись, а сумка то и дело падала. Наконец она справилась с застежкой, поднялась и подошла к Игорю так близко, как только позволяли физические законы.

— А знаешь почему? Потому что ты — ничтожество! Ты обычный деревенский неудачник, для которого работать за еду уже счастье. Ты — никакой! Тебе ничего не интересно, ты ни к чему не стремишься, ничего не хочешь. Вот была бы у тебя крыша над головой да пожрать! И достаточно! Зачем ещё стараться?! Ну ладно, баба ещё под боком. Всё — предел мечтаний! — она взмахнула рукой. — А он — настоящий мужик! Умный, твердый, успешный! Но тебе не понять, что это такое. Мне стыдно, что я была рядом столько времени и позволяла себя любить!

Она замолчала и дышала так часто, что, казалось, ещё немного и задохнется.

— Я заберу свои вещи завтра, когда тебя не будет дома, — добавила она.

Наташа вышла из квартиры и хлопнула дверью. Из своей комнаты показалась соседка. Она тихо подошла к Игорю и погладила его по каменной лопатке.

— Игореш, — робко сказала она, — не расстраивайся. Ты парень молодой, хороший, найдёшь порядочную девушку. Зачем тебе эта выдра неблагодарная?

Молодой человек ничего не ответил. Ещё несколько минут он стоял перед закрытой входной дверью и, когда соседка ушла, вернулся в свою комнату.

Как пробка из жерла вулкана, Наташа выскочила из подъезда. Быстрым шагом она направилась мимо посиделок местной молодежи. Бабье лето выдалось в этом году необычайно теплое, но девушка всё же поймала на себя на том, что дрожит от холода. Куда идти? Ни подруг, ни друзей, ни родных в любимом мегаполисе не наблюдалось. Она посмотрела на темный экран нового телефона, смело включила его и, блокируя всяческие мысли, набрала номер.

— Да, — в трубке прозвучал голос, кажется, недовольный и усталый.

— Федор… — запнулась Наташа.

— Я слушаю.

— Мне совсем некуда идти…

Тишина, а затем где-то вдалеке звон бокалов. Или бокала.

— Давай завтра.

— Нет, завтра не получится. Мне совсем негде ночевать.

— Нат, ты большая девочка, пару часов назад всё было прекрасно, а теперь тебе стало одиноко и тоскливо?

— Хозяйка выгнала меня.

— Так вызови полицию. Ни один арендодатель не имеет права выгонять из квартиры.

— Значит, ты мне не поможешь?

— Как я тебе помогу? — устало вздохнул он, не замечая, что Наташа перешла на «ты».

— Я бы могла приехать к тебе. Только на сегодня. Моя хозяйка больная на всю голову, я боюсь с ней связываться. На улице очень холодно и я замерзла…

— Ну да. Нат, ты знаешь, я наглости не люблю.

— Это не наглость. Это просьба о помощи. Или помогать ты тоже не любишь?

— Девочка, я матерый волк, а ты не волчица. Уверен, ты справишься.

— Тогда зачем ты взял меня на работу?

— Что?

Простой вопрос воскресил в девушке его образ: строгий взгляд впился в неё с невыносимой четкостью.

— Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня? — продолжила она.

Тишина в трубке.

— Федор, всё это время я…

— Что ты? — вопреки ожиданиям руководитель не взорвался язвительными замечаниями и издевками. Голос такой же ровный, спокойный, по нему ничего нельзя было определить. Впрочем, будь мужчина рядом — она по-прежнему не узнала бы его мыслей.

— Я… — Наташа никак не могла подобрать слов, терялась и дрожала.

— Нат, во-первых, это не телефонный разговор. А во-вторых, твоему продвижению по службе это никак не поможет.

— Значит, на тебя мне не рассчитывать.

— Вызывай полицию и возвращайся в свою комнату. Я выдам тебе аванс раньше, чтобы ты подыскала другое жилье.

— Ясно, — уже не слушая его, произнесла та.

Девушка вынула часы и задумалась, на какой момент отмотать. Может, вернуться к Игорю, подарить ему чудесный вечер, усыпить нежными словами, а затем спокойно подыскать другую квартиру? Как только оформит сделку, сразу расставит всё по местам. Да, придется вновь пережить маленький скандал. Но ведь можно уйти молча? Оставить записку, как в красивом кино, написать смс или вмешать в отношения соседку, чтобы было интереснее? Она уже высказала всё, что думала, стоит ли повторять всё заново? Ноги до сих пор трясутся… Давненько не было таких эмоций.

Наташа перевернула часы. Желтые фонари разъехались по темной панораме зеленых крон, серых машин. Яркий свет смешался с другими оттенками и закружился в странной пляске огней. Картинка стала приобретать четкость, предметы стремительно расправлялись, занимали свои места, и