Прихрамывая, этот «не отец» идет в нашу сторону.

— Пусти… — зло хныкает она. — Пусти!

— Тихо! — сжимаю сильнее. — Никто тебя больше не ударит, обещаю.

Настороженно замирает.

— Узнала?

Кивает.

— Стой спокойно, — перехватываю ее ладонь, чтобы не сбежала и делаю шаг ему навстречу, чтобы она оказалась за моей спиной.

— Ты кто еще такой? — с вызовом смотрит на меня исподлобья.

— Мужчина ее, — веду я плечами.

Только дернись… Мне хочется дать кому-нибудь сдачи за мой разбитый, ноющий нос. И он — подходящая кандидатура.

— Мужчина?! — зло смеется он. — У тебя есть мужчина?

— Да пошел ты…

Она шмыгает носом. Слишком часто. Я знаю, почему — из него идет кровь. Оглядываюсь. Так и есть. Тонкая струйка.

Этот факт, почему-то, выводит меня из равновесия. И меня начинает колбасить. Тело скручивает от желания втопить ему в морду.

— Еще раз тронешь ее — руки переломаю.

— Так ты забирай ее тогда, если вписываешься, мужчина! А дома — мои правила.

Вот так, да?

Как говорится, умеешь вые*ываться, умей и отвечать за базар. Забирать? Оглядываюсь. Она недоверчиво смотрит на меня.

— Пошли… — тяну за руку, мы обходим его и идем обратно туда, откуда она пришла, к тому балкону, где орала эта тетка.

— Куда? — идет она послушно.

Останавливаюсь, достаю из кармана влажные салфетки, протягиваю ей.

— К тебе домой.

— Зачем?

— Вещи собирать…

Врастает в асфальт, наши руки натягиваются. Отрицательно качает головой.

— С ним хочешь жить?

Опускает глаза, губы упрямо сжаты.

— Делай, как сказал, остальное порешаем завтра.

Не двигается.

— Не бойся.

Поднимает глаза, внимательно вглядываясь в мои. Зависаем. Я теряю мысль — что мы до сих пор делаем здесь?

Открываю дверь подъезда.

Проходит вперед. Второй этаж. Направо. Заходим.

Нас встречает ее ошарашенная мать. Молча наблюдает, как, не разуваясь, Авария проходит через зал в комнату. Следую за ней. В зале тусклый свет и хаос. В комнате, в принципе, тоже, но несколько другой. Карандаши, листы, постеры, все поверхности заняты. Кровать аккуратно заправлена, на ней большая мягкая игрушка — кот. Свет яркий… пахнет тонко и приятно.

— Это что?… — поднимаю я какой-то набросок.

— Немного рисую…

Достает рюкзак, бросает туда несколько вещей, какую-то папку.

— Всё, — забирает со стола плеер с массивными наушниками.

— Небогатая у меня невеста, — ухмыляюсь я ей, пытаясь разрядить обстановку.

— Познакомишь? — ухмыляется она. — Интересно, кто мог на тебя повестись?

Вот, зараза!

Забираю рюкзак. Молча проходим мимо ее родителей.

Выходим к дороге, садимся в тачку.

Набираю скорость, двери блокируются.

— Не страшно тебе вот так, — дразню я ее, — с незнакомым персонажем, к нему домой?

— А тебе не страшно вот так, — прищуривается она, не глядя на меня, — незнакомого персонажа к себе домой?

Переглядываемся.

— Да не бойся, я адекватный.

— Значит, из нас двоих повезло мне.

У лифта три пьяных в дрова феи пытаются разобраться с кнопкой. Хихикают и передают друг другу открытую бутылку шампанского.

Киваю своей на лестницу. Пролет, второй, третий, четвертый… Я иду сзади, облизываясь на ее стройные гладкие бедра. На ней нет колготок. И если протянуть руку… Юбка там, вообще, предусмотрена под этим плащом? Или ты там голая, детка? Всплывающие картинки сносят голову. Плащ снять, сапоги оставить… и прямо с порога…

Оу…

Горячее тепло разливается по телу, и я уже готов.

— Какой этаж?

— Четвертый.

— Высоковато…

— Здесь шестнадцать этажей. Четвертый — это не высоковато.

— Всё относительно.

Открываю дверь, пропуская ее внутрь. Щелкаю выключателем. Рюкзак ставлю на комод.

— Помочь? — стреляю глазами на эти трахательные сапоги.

— Похоже, что не справлюсь сама? — брови вызывающе дергаются вверх, пальцы медленно расстегивают крупные пуговицы на плаще.

Не голая…

— Моё дело — предложить… — съезжаю я.

Скидываю обувь, прохожу мимо.

— А вот плащ мог бы и помочь снять.

Застываю. Разворачиваюсь. Забираю из рук плащ. Пока вешаю его на плечики, мое тело передергивает от возбуждения — звук расстегивающегося замка ее сапожка. О, да…

Она в замшевом мини и тонком, белом, объемном пуловере. Облокачиваюсь на арку в зал, показывая ей рукой внутрь. Проходит мимо меня в темноту. Спина открыта. Вдоль позвоночника шикарный хвост до самой талии. Поперек спины едва заметная силиконовая резинка от бюстгальтера… она взмахивает волосами… и медальон на цепочке между лопаток. Я уже и забыл, а может, никогда и не знал, какими могут быть наощупь натуральные волосы. Мои блондинки, брюнетки и рыженькие — сплошь крашенные. А у Карины, вообще, наращенные. Авария замирает на входе в комнату, и я незаметно глажу пальцами ее роскошный хвост, вдыхаю поглубже, желая уловить точнее запах. Очень тонкий… хрустальный какой-то запах… Дорогой!

Включаю подсветку поярче — неоновый голубой периметр по верху и низу.

Оглядывает комнату. Диван расстелен… и мы можем прямо сейчас…

Садится в кресло, подкладывая под себя одну ногу. Зависаю на ее голой коленке. Взгляд скользит по бедру. У нее белые трусики…

— Может, на диван? — подмигиваю ей.

— Ты — на диван.

Ясно… Окей… Пусть пока так.

— Френдзона? — усмехаюсь я, показывая руками расстояние от дивана до кресла.

— Не. Зона отчуждения.

— Ммм… — сажусь на соседнее кресло, оно ближе, чем диван. — Ты у нас не простая Авария? Атомная?

Усмехается.

— Чай, кофе? Вино, шампанское, коньяк?

— Нет. Мой рюкзак.

— Там есть что-то, чего нет у меня?

— Мхм…

Поднимаюсь, приношу. Достает зарядное и телефон. Оглядывается. Забираю из рук, втыкаю в розетку. Она за столом, который между нами.

— Как тебя зовут?

— Авария… — улыбается она. — А тебя?

Белые идеальные зубки сверкают