Амстел вновь приобнял ее за талию, словно ободряя. Он точно так же подставил правую руку под ритуальный нож, а затем накрыл ладонь невесты своей и слегка сжал, заставляя их кровь смешаться. Ладонь переполнялась. Алые капли дробно застучали по мозаике. Глаза черного дракона на полу вспыхнули золотом, свет отразился в глазах герцога.

Жрец довольно кивнул и обвязал руки молодоженов белой тканью. Несколько фраз — и он, взявшись за край полотна, вывел их из круга, который все еще продолжал светиться. После чего развязал ткань, почти полностью пропитавшуюся кровью. Свернув, протянул полотно Амстелу. Тот поклонился и передал его одному из слуг. Древний обряд был завершен, дальше все пошло своим чередом.

Стоя у алтаря, она послушно повторяла за жрецом брачные обеты. Ей вторил вкрадчивый баритон Амстела. В нарушение традиции герцог придерживал девушку за талию, видя, что она слегка шатается от слабости, вызванной потерей крови.

Произнеся слова брачной клятвы, повинуясь приказу жреца, Амстел повернулся к невесте. Наклонившись, он слегка коснулся ее губ своими и тут же выпрямился. У Эмбер кружилась голова, она безвольно склонила голову на плечо жениху. Перед глазами все плыло, порез продолжал кровоточить.

— Еще немного, и все закончится, — едва слышно прошептал Амстел. Они медленно прошли в придел и поставили подписи в раскрытой книге. После чего, не раздумывая, герцог подхватил ее на руки и легко понес к выходу. Усадив Эмбер в карету, он вскочил следом и небрежно опустился на противоположное сиденье.

Увидев на полу кареты капли крови, Амстел нахмурился.

— Так сильно?

Он протянул ее руку к окну, оценивая рану, затем достал из-под сиденья небольшой сундучок. Открыв, взял один из флаконов и вновь схватил руку невесты, заставляя разжать ладонь.

— Будет больно, — предупредил он, выливая в рану несколько капель.

Руку обожгло, будто каленым железом. Эмбер закричала, на глазах выступили слезы.

— Тише, тише.

Амстел сжал ее пальцы в кулак. Убедившись, что кровь остановилась, закрыл пузырек и положил обратно.

— Что это было? — прошептала Эмбер, вновь обретя способность дышать.

— Слезы Энеи, очень сильное снадобье. — Амстел задумчиво разглядывал длинный порез, тянувшийся через всю его ладонь. — Вот пройдоха! Теперь всю неделю я буду вынужден фехтовать левой рукой! Клянусь пламенем, он сделал это специально!

— Но кто это был?

— В миру — мой очередной кузен, Доменик Амстел.

— Вы даже не поздоровались с ним…

— Став жрецом, он отрекся от всего, хотя и до его ухода мы мало общались. — Герцог криво улыбнулся. — Как вы верно подметили, моя дорогая, я не слишком приятен в общении. И мои родственники предпочитают по возможности избегать общения со мной.

Эмбер с досадой всплеснула руками.

— Вы так и будете припоминать мне эти опрометчивые слова?

Он сделал вид, что задумался, затем почти весело посмотрел на нее.

— Конечно! Вам трудно представить, но за всю свою долгую жизнь я выслушал гораздо меньше колкостей, чем за последние дни в вашем доме!

— Счастлива, что смогла открыть вам глаза на плохие свойства вашей натуры! — Эмбер слегка покраснела.

Герцог протянул руку и легко дернул ее за выбившуюся прядь.

— Колючка! — только и сказал он.

Она вопросительно подняла брови, но он уже откинулся на подушки.

— К сожалению, я не планировал сегодня… гм… это путешествие, поэтому не приказал захватить еду. Придется подождать, пока мы доберемся до места.

Он с видимым удовольствием наблюдал, как девушка колеблется между любопытством и сдержанностью. Заметив это, она под тихий смешок герцога сердито отвернулась к окну.

Темнота быстро сгущалась. Следуя примеру своего спутника, Эмбер откинулась на подушки и прикрыла глаза. Ладонь все еще саднила, мешая заснуть. Девушка заерзала на сиденье, пытаясь устроиться удобнее, чтобы не беспокоить рану. Слегка повернув голову, она испуганно вскрикнула, увидев, что глаза герцога блестят расплавленным золотом, будто глаза лесного зверя. Он мягко сжал ее руку в своих, и Эмбер с удивлением заметила, как боль отступает.

Карета, мерно покачиваясь, скользила по дороге, рука покоилась в ладонях дракона, его золотистые глаза светились в темноте ночи, прогоняя все страхи.

Девушка устало смежила веки и наконец заснула.

Эмбер проснулась от того, что кто-то бесцеремонно тряс ее за плечо. Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на кушетке в незнакомой комнате. Над ней склонился герцог Амстел.

— Наконец-то!

— Где я?

Девушка обвела взглядом комнату. Стены затянуты полинялой тканью, на грубом деревянном полу — потертый ковер, не скрывающий широких щелей, а обивка мебели сильно обтрепалась.

— Это всего лишь дешевая гостиница, — пояснил герцог, вдоволь налюбовавшись целой гаммой чувств на ее лице. — Уверяю, в моем доме я бы не позволил столь вульгарную обстановку.

Он с отвращением посмотрел на веночки из розовых цветов, вышитые на скатерти, закрывавшей сервированный на двоих обеденный стол.

— Вставайте, вам надо поесть, — требовательно произнес Амстел, подходя к столу и с сомнением посматривая на супницу. — Надеюсь еда в этом… гм… приюте странников лучше, чем обстановка.

Выждав, пока Эмбер закончит умываться и займет свое место, он лично придвинул за ней стул. Потом обошел стол, сел во главе и негромко окликнул:

— Рос!

Один из уже знакомых слуг появился из-за дверей. Почтительно поклонившись, он первым делом откупорил бутылку и разлил в бокалы вино. Едва пригубив, Амстел поморщился и выплеснул жидкость в огонь. Пламя обиженно фыркнуло и затрепетало, норовя погаснуть. Распорядившись принести новые бокалы, герцог достал из внутреннего кармана плаща небольшую флягу и плеснул туда янтарной жидкости.

— Учитывая обстоятельства сегодняшнего дня, розовое шампанское было бы уместнее, но, надеюсь, ром тоже подойдет. Во всяком случае, он гораздо лучше, чем этот уксус, разбавленный водой, который хозяин почему-то выдает за вино. — С этими словами он протянул один из бокалов Эмбер. — За вас, моя дорогая! Восхищен вашей смелостью!

Она благодарно склонила голову, сделала маленький глоток, закашлялась от крепости напитка и тут же отставила бокал, опасаясь опьянеть.

Слуга принялся раскладывать еду. Несмотря на голод, есть то, что им подали на ужин, оказалось невозможным. Суп был слишком пресный, курица — пережаренной.

Ковыряясь в тарелке, девушка украдкой посматривала на герцога, опасаясь взрыва его гнева, но Амстел был абсолютно спокоен.

— Нет, Рос, десерт можете отправить назад в кухню. Сомневаюсь, что мы с герцогиней получим удовольствие от этого… гм… блюда.