Сова было прозвище Ричарда в Итоне, он уже тогда носилнеобыкновенно большие и толстые очки.

Он присмотрелся к арабу. Полосатый балахон – стараяармейская гимнастерка, темно-красный вязаный шарф – весь в дырах – спущеныпетли. Таких на пристаньском базаре встречаются сотни. И взгляд пустой, ничегоне выражает. Только четки отстукивают: Я Факир. Приготовься. Нужна помощь.

Факир? Ах, Факир! Ну, конечно! Факир Кармайкл! Мальчик,который то ли родился, то ли жил где-то на краю света. В Средней Азии,помнится? Или в Афганистане?

Ричард достал трубку. Попробовал продуть – заглянул в чашечку– и принялся выбивать ее о пепельницу на столике. Принято.

Все дальнейшее произошло молниеносно. Ричард даже не смогтолком сообразить, что и как было.

Араб в драной гимнастерке встал и пошел к двери.

Проходя мимо Ричарда, он споткнулся и, выбросив руку,ухватился за него, чтобы не упасть. Устоял, выпрямился, извинился и сделал ещеодин шаг к двери. Дальше было совсем удивительно, на взгляд Ричарда – скореекак в кино, чем в реальной жизни. Толстый коммивояжер уронил записную книжку ипринялся вытаскивать что-то из кармана. Но из-за своей толщины и облегающегопокроя пиджака промешкал секунду или две, и Ричард успел выбить у него из рукиревольвер. При этом раздался выстрел. Пуля зарылась в пол.

Араб, очутившись в коридоре, бросился было к консульскойдвери, но вдруг остановился, повернул, выбежал через административный вход изатесался в уличную толпу.

К Ричарду, все еще державшему толстого англичанина, подбежалвахтер. Местный чиновник вскочил и прямо запрыгал от возбуждения, смуглый итощий вытаращил глаза, а перс остался сидеть, бесчувственно уставя взор впространство.

Ричард сказал:

– Какого черта вы вздумали тут бабахать из револьвера?

Толстяк на минуту замялся, а затем жалобно, некультурнозапричитал:

– Виноват, старина. Случайно вышло. По неловкости.

– Вздор. Вы хотели подстрелить того араба, что сейчасвыбежал.

– Да нет же, старина. Не подстрелить. А только припугнуть.Вдруг признал в нем плута, который всучил мне поддельный антиквариат. Простошутка такая.

Ричард Бейкер, человек тонкой душевной организации, терпетьне мог всякого рода сцены. Он чувствовал, что лучше всего будет удовлетворитьсяпредложенным объяснением. В конце концов, что он может доказать? Да ипоблагодарит ли его Факир Кармайкл, если он устроит скандал? Надо полагать, разон занимается всякими таинственными делами с переодеваниями, шум не в егоинтересах. Ричард разжал пальцы и выпустил руку толстяка. Он заметил, что тотвесь взмок от пота.

Страж был вне себя от негодования. Ну как же можно проноситьв консульство огнестрельное оружие? Это запрещено. Консул будет сердиться.

– Приношу извинения, – сказал толстяк. – Случайность вышла.Только и всего.

Он попытался сунуть вахтеру деньги, но тот с негодованиемотвел его руку.

– Я, пожалуй, лучше уйду от греха, – сказал толстяк. – Бог сним, с консулом. Не буду его дожидаться. – И протянул Ричарду визитнуюкарточку: – Это вот я. Остановился в гостинице аэропорта, если комупонадоблюсь. Только, говорю вам, это все вышло чисто случайно. Пошутить хотел,вы меня понимаете?

Ричард неохотно посторонился, и тот, натужно хорохорясь,вышел на улицу.

«Будем надеяться, что я действовал правильно», – сказал себеРичард. Хотя трудно понять, как правильно, а как неправильно, когда ты ни вочто не посвящен.

– Мистер Клейтон уже освободился! – объявил служитель.

Ричард пошел вслед за ним по коридору. В дальнем концекоридора стало больше света: дверь в консульский кабинет была открыта.

Консул сидел за письменным столом. Это был сдержанный седойджентльмен с внимательным выражением лица.

– Не знаю, вспомните ли вы меня, – сказал Ричард. – Мывстречались в Тегеране два года назад.

– Как же, как же. Вы у нас были с профессором ПонсфутомДжонсом, верно? Теперь опять к нему?

– Да. Я еду в его экспедицию, но у меня есть несколько дней,и хотелось бы попасть в Кувейт. Это несложно, надеюсь?

– Нисколько. Завтра утром туда летит самолет. Лёту всего неболее полутора часов. Я телеграфирую Арчи Гонту, тамошнему резиденту. Он васразместит у себя. А на сегодняшнюю ночь вы остановитесь у нас.

Ричард стал отнекиваться, хотя и не слишком рьяно.

– Право, не хотелось бы затруднять вас и миссис Клейтон. Ябы мог поехать в гостиницу…

– Аэропортовская переполнена. А мы вам очень рады. Жена, язнаю, будет счастлива встретиться со старым знакомым. У нас сейчас гостят –дайте сообразить – Кросби из нефтяной компании и один молодой сотрудник доктораРатбоуна, он здесь хлопочет о получении с таможни ящиков с книгами. Пойдемтеподнимемся к Розе.

Он встал и повел Ричарда по коридору в залитый солнцем сад,откуда по наружной лестнице поднимались в жилое помещение консульства.

Наверху Джеральд Клейтон открыл металлическую решетчатуюдверь и пригласил гостя в широкий полутемный коридор, устланный наряднымиковриками и обставленный красивой мебелью вдоль стен. Прямо с солнца попасть вэтот прохладный полумрак было особенно приятно.

Клейтон позвал: «Роза, Роза!» – и из дальней двери имнавстречу вышла миссис Клейтон. Она была такой же, как Ричард ее запомнил:цветущая, энергичная женщина.

– Помнишь Ричарда Бейкера, дорогая? Он приезжал к нам вТегеран с профессором Понсфутом Джонсом.

– Ну как же, – ответствовала миссис Клейтон, обмениваясь сним рукопожатием. – Мы еще вместе ездили на базар, и вы купили очень милыеполовички.

Главное увлечение миссис Клейтон состояло в том, чтобыделать покупки на местных базарах, если не для себя, то хотя бы ассистируядрузьям и знакомым. Она превосходно разбиралась в ценах и как никто умелаторговаться.

– Да, весьма удачное приобретение, – подтвердил Ричард. – Итолько благодаря вам.

– Бейкер хочет завтра лететь в Кувейт, – объяснил женеДжеральд Клейтон. – Я сказал, что сегодня он может переночевать у нас.

– Но если это сложно… – начал было Ричард.

– Нисколько не сложно, – сказала миссис Клейтон. – Лучшаякомната для гостей вам, правда, не достанется, потому что в ней живет капитанКросби, но вы будете устроены вполне удобно. Не хотите купить прекрасныйкувейтский сундук? На базаре сегодня выставлены на продажу отличные сундуки.Джеральд говорит, чтобы я больше не покупала, хотя он нам здесь очень быпригодился – одеяла хранить.