Вечером в кармане пиджака, который он сменил к обеду,помятой бумажки уже не было.

«Живем! – думала Виктория. – Живем, братцы!» Она сидела нагородском аэровокзале, и вот наконец настал волшебный миг, когда по радиообъявили: «Пассажиров, направляющихся в Каир, Багдад и Тегеран, просят занятьместа в автобусе».

Волшебные слова, волшебные названия. Конечно, для миссисКлиппс, которая, видно, всю жизнь только и делала, что перескакивала с корабляна самолет и с самолета на поезд с краткими привалами в шикарных отелях, они,может, и не представляют ничего особенного, но для Виктории это просто чудо!Что она слышала в жизни? «Диктую, записывайте, мисс Джонс», или: «В этом письмемасса ошибок, пожалуйста, перепечатайте, мисс Джонс», или: «Чайник вскипел,милочка, заварите чай», или: «Сказать, где лучше всего делают шестимесячную?».Унылая, набившая оскомину проза. А тут – Каир, Багдад, Тегеран! РомантикаВостока! (И Эдвард в конце пути.)

Виктория опустилась с небес на землю и услышала, как еенанимательница, которая, оказывается, страдает болезненным словеснымнедержанием, завершает очередной монолог:

– …и плохо моют, представляете? Я всегда очень осторожна стем, что приходится есть. Грязь на улицах и на базарах просто немыслимая. И этотряпье, что они там носят! Нарушение всех норм гигиены. А туалеты!.. Их итуалетами-то не назовешь!

Виктория исправно выслушивала ее стенания, но у самой у неена душе было по-прежнему светло и празднично. Какое дело молодым до микробов игрязи? Приехали в Хитроу. Виктория помогла миссис Клиппс выйти из автобуса.Паспорта, билеты, деньги – все это уже было в ее ведении.

– Ах, – приговаривала миссис Клиппс, – как хорошо, что вы сомной, мисс Джонс! Просто не представляю, что бы я в дороге без вас делала!

Виктория нашла, что путешествие на самолете мало чемотличается от школьной автобусной экскурсии, где каждым твоим шагом заботливо,но твердо распоряжаются учителя. Самолетные стюардессы в аккуратной униформе,совсем как воспитательницы в классах для умственно отсталых детей, терпеливо инаглядно объясняли пассажирам, что в каких случаях следует делать. Того игляди, услышишь от них: «А теперь, дети…»

Утомленные молодые мужчины за стойками скучливо протягивалируки за паспортами, задавали личные вопросы о деньгах и драгоценностях и вообщелезли в душу, будто ты перед ними провинилась. Викторию, от природы легковнушаемую, так и подмывало вписать в декларацию свою единственную бедную брошкукак бриллиантовую диадему стоимостью в десять тысяч фунтов, то-то скучливыймолодой человек глаза бы на нее вытаращил. Но она вспомнила про Эдварда исдержалась.

Пройдя через все барьеры, они опять уселись ждать в зале, наэтот раз открывающемся прямо на летное поле. Снаружи, воя, разгонял моторыстоящий наготове самолет. Миссис Клиппс упоенно обсуждала своих будущихспутников:

– Смотрите на тех двух детишек, ведь правда прелесть? Ну нетслов! Но ехать одной с двумя детьми – это же так хлопотно! Англичане, я думаю.Костюм на матери сидит бесподобно. А лицо утомленное, еще бы! Красивый мужчина,вон тот, на испанца похож, верно? Смотрите, какая пестрая клетка на том господине,безвкусица, по-моему. Бизнесмен, надо полагать. Этот вот, что в углу,голландец, он проходил контроль перед нами. Вон то семейство – либо турки, либоперсы. Американцев я не вижу ни одного. Они, должно быть, летают больше на«Панамерикен».[57] А вон те трое, что разговаривают, я бы сказала –нефтепромышленники, как по-вашему? Обожаю угадывать по виду, кто есть кто.Мистер Клиппс говорит, что у меня на людей чутье. По-моему, интересоватьсялюдьми – это так естественно. Вон то норковое манто стоит не меньше трех тысячдолларов, вы согласны?

Миссис Клиппс перевела дух. Дав оценки всем своим будущимпопутчикам, она начала испытывать нетерпение:

– Ну, чего мы дожидаемся, хотела бы я знать? Мотор запускалиуже четыре раза. Все в сборе. Что же тянуть? И по расписанию давно пора.

– Может быть, вы бы выпили чашку кофе, миссис Клиппс? Вонтам, я вижу, буфет работает.

– Да нет, благодарю вас, мисс Джонс. Я пила перед отъездом,и в животе у меня сейчас неспокойно, лучше не добавлять. Чего мы ждем, не понимаю.

Ответ был получен, не успела она закрыть рот.

Распахнулась дверь из коридора со стороны таможенных ипаспортных служб, и в зал, точно порыв ветра, влетел высокий господин. Вокругроились служащие аэропорта. Следом несли два запечатанных холщовых мешка.

Миссис Клиппс оживилась.

– Явно какая-то важная птица, – высказала она мнение.

«Да, и не стесняется важничать», – подумала Виктория.Действительно, в облике вновь прибывшего была вызывающая, почти нарочитаяброскость. На плечах – темно-серый дорожный плащ с большим откинутым на спинукапюшоном, на голове – светлая широкополая шляпа наподобие сомбреро. Седоватыелоконы чуть не до плеч. И великолепные серебристые усы концами кверху. Простооперный бандит. Таких мужчин, которые красуются своей наружностью, Виктория неодобряла. Она оглядела его с осуждением.

А служащие аэропорта перед ним безобразно лебезили. «Да, сэрРуперт», «Конечно, конечно, сэр Руперт», «Сию же минуту и вылетаем, сэрРуперт».

Сэр Руперт, взмахнув широким плащом, прошествовал на летноеполе. Двери за ним с лязгом захлопнулись.

– Сэр Руперт, – негромко повторила миссис Клиппс. – Кто быэто мог быть?

Виктория пожала плечами, хотя у нее было смутное ощущение,что это лицо и общий облик ей откуда-то знакомы.

– Небось какая-то шишка в вашем правительстве, – высказалапредположение миссис Клиппс.

– Едва ли, – покачала головой Виктория. Немногие членыправительства, которых она видела живьем, были тихони, виновато жмущиеся кстенке, оживали они только на трибуне, где сразу надувались и начинали вещать ипоучать.

– А сейчас, – деловито провозгласила старшая стюардесса,похожая на воспитательницу в детском саду, – просьба всем занять места всамолете. Сюда, пожалуйста. Будьте добры, поторопитесь.

Говорилось это таким тоном, как будто перед ней малые дети,которые своей медлительностью испытывают терпение взрослых.

Пассажиры гуськом потянулись на летное поле.

Огромный самолет глухо гудел, как довольно урчащийлев-великан.

Виктория вдвоем с помощником пилота втащила миссис Клиппс всамолет и усадила на указанное в билете место. Сама села рядом, у прохода. Ивот наконец миссис Клиппс удобно устроена, ремни защелкнуты, и только тутВиктория увидела, что прямо перед ней сидит важный сэр Руперт.