Виктория, подтыкавшая одеяло вокруг ее возлежащей фигуры,поддакнула, но про себя подумала, что книги сэра Руперта ей лично нравятсябольше, чем он сам. Он, на ее взгляд, типичный воображала, как говорят дети.

Вылетели, вопреки ожиданиям, точно в назначенное время. Тучиразвеялись, солнце сияло. Но все-таки Виктории было обидно, что она почти неповидала Триполитанию. Одно утешение, что в Каир прилетали в полдень, а дальшев Багдад вылет назначен только на следующее утро, так что можно будет хотя быполдня посвятить осмотру Египта.

Летели над морем, но облака скоро скрыли от глаз воду,Виктория откинулась на спинку кресла и зевнула. Сэр Руперт в кресле перед неюуже спал. Голова его свесилась на грудь и кивала, капюшон съехал. Виктория небез злорадства заметила, что у него на шее зреет маленький фурункул. Почему этообстоятельство ее обрадовало, трудно сказать, – наверно, потому, что оно словнобы делало великого человека более человечным и ранимым, подверженным, как ипрочие смертные, мелким уязвлениям плоти. Приходилось, однако, признать, чтосэр Руперт держался с олимпийской недоступностью и на окружающих не обращалвнимания.

«Подумаешь, кто он такой?» – обиженно думала Виктория. Ответнапрашивался. Он – сэр Руперт Крофтон Ли, мировая знаменитость. А она –Виктория Джонс, посредственная стенографистка-машинистка, девушка, не имеющаязначения.

В Каире Виктория и миссис Клиппс пообедали, после чегомиссис Клиппс объявила о своем намерении лечь поспать часов до шести испросила, не хочет ли Виктория тем временем съездить посмотреть пирамиды?

– Я договорилась насчет автомобиля для вас, мисс Джонс,потому что вы же не можете, я знаю, по правилам вашего казначейства, обменятьздесь даже небольшую сумму.

Виктория, которой так или иначе обменивать было нечего, быларастрогана и выразила ей горячую благодарность.

– Да что вы, пустяки, – сказала миссис Клиппс. – Вы так комне внимательны. А с долларами путешествуешь безо всяких проблем. Миссис Китчин– та, что с двумя миленькими деточками, – тоже непременно хочет съездить кпирамидам, и я ей предложила взять вас, если вы не против.

Виктории было совершенно все равно с кем, лишь бы поехать.Посмотреть мир.

– Ну и чудесно, тогда ступайте.

В результате Виктория побывала у пирамид и получилаположенное удовольствие, которого, впрочем, могло быть и больше, если бы недеточки миссис Китчин. Вообще-то Виктория к детям относилась хорошо, но вэкскурсиях с ними много неудобства. В конце концов младшенькая совсемраскапризничалась, и пришлось возвратиться раньше, чем предполагалось.

Виктория, зевая, растянулась на кровати. Хорошо бызадержаться в Каире, скажем, на неделю. Покататься бы на пароходе по Нилу. «Аденьги где ты на это возьмешь, моя милая?» – язвительно спросила она себя. Ужеи то чудо, что она бесплатно летит в Багдад.

«Ну, прилетишь в Багдад, а там что ты будешь делать, –спросил все тот же ледяной внутренний голос, – имея в кармане всего паруфунтов?»

Но Виктория только отмахнулась. Эдвард найдет ей работу. Аесли нет, то она сама себе найдет работу. Стоит ли беспокоиться.

Глаза ее, обожженные ослепительным солнцем пустыни, блаженнозакрылись.

Разбудил ее стук в дверь. Она позвала: «Войдите!» Но никтоне вошел, и тогда она встала с кровати, прошлепала босиком через комнату иоткрыла.

Оказалось, что стучали не в ее дверь, а в соседнюю.Очередная стюардесса, яркая брюнетка в синей униформе, стучалась к сэру РупертуКрофтону Ли. Он открыл, как раз когда Виктория высунулась в коридор.

– Ну, в чем дело? – спросил он раздраженным сонным голосом.

– Простите, что беспокою вас, сэр Руперт, – заворковаластюардесса, – но не могли бы вы подойти в контору Британских авиалиний? Эточерез три двери от вас, дальше по коридору. Надо уточнить кое-какие детали всвязи с завтрашним рейсом на Багдад.

– Хорошо. Сейчас иду.

Виктория втянула голову обратно и закрыла дверь. Спать ужебольше не хотелось. Взглянула на часы: только половина пятого. У миссис Клиппснадо быть еще через целых полтора часа. Виктория решила выйти и погулять поГелиополису. За гулянье денег не берут.

Попудрила нос, всунула ноги в туфли. Тесновато. Всё этипирамиды – такая нагрузка на ноги!

Она вышла и зашагала по коридору по направлению к главномувестибюлю. Вот, через три двери от ее номера, контора Британских авиалиний. Икарточка с названием прибита. Как раз когда Виктория проходила мимо, дверьоткрылась и оттуда выскочил сэр Руперт, быстрыми шагами догнал и перегнал ее иустремился дальше, только плащ за спиной развевается. Как видно, сильно не вдухе.

Когда ровно в шесть Виктория явилась к миссис Клиппс, табыла в расстроенных чувствах.

– Я очень тревожусь насчет моего багажа, мисс Джонс, у менялишний вес, и я думала, что доплатила за весь рейс, до конечного пункта, нооказалось, что доплачено только до Каира. Дальше мы летим самолетом «ИракиЭйруэйз», билеты транзитные, а доплата за багаж – нет. Не могли бы вы сходить ивыяснить, мисс Джонс? Потому что тогда мне надо будет снять деньги саккредитива.

Виктория сказала, что сходит и выяснит. Она не сразу сумеланайти помещение «Британских заграничных авиалиний», оно оказалось совсем вдругом конце здания и представляло собой довольно просторный зал.

Та, маленькая контора, по-видимому, работала только в часыпослеобеденного перерыва, решила Виктория. А опасения миссис Клиппс насчетдоплаты за лишний багаж действительно подтвердились, и это ее сильнораздосадовало.

В городе Лондоне, в Сити,[64] на шестом этаже высотногоадминистративного здания находится контора граммофонной фирмы «Валгалла». В нейза конторским столом сидел мужчина и читал книгу по политэкономии. Раздалсятелефонный звонок. Он поднял трубку и произнес негромким равнодушным голосом:

– Граммофонная фирма «Валгалла».

– Говорит Сэндерс.

– Сэндерс, Начальник реки? Какой реки?

– Реки Тигр. Докладываю насчет А. Ш. Мы ее потеряли.

Последовала минута молчания. Затем негромкий равнодушныйголос раздался опять, но уже со стальной ноткой:

– Я не ослышался?

– Мы потеряли Анну Шееле.

– Без имен. Это очень серьезная оплошность с вашей стороны.Каким образом?