А потом были снова встречи. И прогулки по этому фруктовомусаду. Он был боксером и часто пропускал тренировки, чтобы увидеться с ней.

Эту странную парочку уже обсуждал весь поселок. Но в лицахмолодых людей было нечто такое чистое и такое светлое, что даже старая деваБармина не могла ничего заподозрить. А однажды, когда его поцелуи сталиособенно настойчивыми, Инга почувствовала, что не может больше сопротивляться.И в этот вечер они стали фактически мужем и женой. Обрели друг друга, словнозабыв обо всем на свете.

Они вели себя так, словно рука Инги существовала сама посебе. Они вели себя так, как вели миллионы молодых людей до них, встречаясь ирасставаясь, наслаждаясь и радуясь этому единению. И это было чудо. Чудо любви.Ибо по-настоящему все чудеса света, уже изобретенные людьми и еще изобретаемыеими в процессе становления человеческой цивилизации, есть всего лишь жалкийсуррогат перед подлинно вселенскими чудесами. Рождение, Любовь и Смерть. Всеостальные чудеса всего лишь производные от этих трех составляющих.

Через несколько месяцев они уже не могли жить друг бездруга. И тогда Инга почувствовала, что они увлеклись. И рассказала ему обовсем. Он обещал привести опытного врача, чтобы проверить их сомнения. И привез.

Но лучше бы он этого не делал никогда. Ибо разве есть местотретьему в Раю для двоих?

Шаболдаев приехал в поселок утром, почти сразу вслед заЛаидовым, чья машина привычно появилась ровно в девять часов. Очевидно, постГАИ на трассе был предупрежден о машине главного врача и поэтому сразу передалсообщение в райотдел милиции. Почти никто из сотрудников ГАИ в эту ночь неспал. С разных концов республики люди приезжали в город, чтобы выразить свойпротест существующей власти. Но стоявшие на дорогах военные посты не пускалилюдей дальше трассы. И в районе начали скапливаться сотни недовольных, готовыхвзорваться в любую секунду. Пока они митинговали у базара, число их росло в геометрическойпрогрессии. Начальник милиции доложил секретарю райкома, что митингующих ужепять тысяч человек. Силами райотдела он не сможет справиться с митингующими,если они решат что-либо предпринять.

Из райкома немедленно позвонили в горком. Секретарь горкомапообещал прислать подкрепление и позвонил в Центральный Комитет. Там тожепообещали подкрепление, но, конечно, никого не стали посылать. В самом городеповсюду шли митинги, и милиция была максимально задействована на этимероприятия. Партийное руководство все время опасалось взрыва недовольстванаселения. Здесь накопилось все. И нерешенные национальные проблемы, инеобъявленная война против республики, и бессилие местного руководства, иабсолютная коррумпированность чиновников. Все это стянулось в один грозныйкровавый нарыв, который мог прорваться в любое мгновение.

Но реагировать на обращение райкома и горкома было нужно, ив район послали инспектора Центрального Комитета Владлена Георгиева. Инспекторбыл относительно молод, ему шел сорок первый год. Он очень гордился собой,занимая этот высокий пост. Говорил всегда степенно, убедительно, с театральнымипаузами, заставлявшими бледнеть секретарей райкомов партии. Он умел себяподать, умел показать свою значимость. Высокий, красивый, холеный, он ехал врайон в мрачном настроении. Зная обстановку в районе, он заранее настроился наразнос всему руководству района.

Что он и сделал, появившись в райкоме партии. Георгиевсчитал, что именно таким образом можно навести порядок и заставить местноеруководство разогнать митингующих. Он слишком много времени проводил вкабинетах и поэтому не имел понятия, о чем на самом деле говорят и думаютрядовые граждане.

Когда через час ему доложили, что митингующие продолжаютнесанкционированный митинг и никакие призывы разойтись на них не действуют, онрешил поехать лично и, выступив, убедить людей разойтись по домам.

Георгиев слишком привык к чинопочитанию секретарей райкомови считал в порядке вещей их обычный страх перед его появлением. Но митингующиестраха не испытали. Как только Георгиев начал говорить, его освистали и едва непобили. Офицерам КГБ и милиции пришлось вытаскивать этого самонадеянного индюкаиз толпы и спасать от людского гнева. Правда, при этом он все-таки получилнесколько крепких подзатыльников.

Всего этого Шаболдаев не знал, когда приехал в Умбаки. Онсразу пошел к главному врачу лепрозория и, предусмотрительно надев взятые ссобой перчатки, открыл дверь. Миновав коридорчик, вошел в кабинет главноговрача. Лаидов что-то быстро писал.

— Вот вы где, — криво усмехнулся Шаболдаев, — все пишете. Амне вчера сказали неправду.

— Какую неправду? — посмотрел на него сквозь очки ничего непонявший Лаидов.

— А труп забыли? Я всегда вас считал порядочным человеком,доктор. А вы убийцу покрываете. Нас обманули. Сказали, что не видели и незнаете этого человека. А это врач-гинеколог, он сюда несколько раз приезжал.

— Да, — поморщился Лаидов, — может быть. Но я егодействительно не знал.

— Соседи говорят, что он собирался именно к вам, —нахмурился Шаболдаев. Он боялся даже сесть на стул в таком месте, представляя,кто мог сидеть на этом стуле до него. А стоять все время ему было довольнотрудно.

— Наверно, — согласился, тяжело вздыхая, Лаидов, — просто яхотел сначала во всем разобраться.

— Вы дали ложные показания, — упрямо сказал Шаболдаев, — и яхочу знать зачем?

— Вот, — поднял листки бумаги главный врач, — я писал это довашего прихода. Это заявление в прокуратуру. Я узнал обо всем только вчеравечером, после вашего отъезда.

Шаболдаев недоверчиво взял листки бумаги. Это былодействительно заявление прокурору района. Он не стал читать до конца.

— Значит, вы знали этого врача?

— Я его не знал, — раздраженно сказал Лаидов, — но вчера яузнал, что он уже однажды приезжал к нам. Тогда нужно было сделать срочныйаборт одной нашей больной, и его пригласила Бармина.

— Какой больной? — изумился Шаболдаев. — Они еще могут ирожать?

— Конечно, могут, — пожал плечами врач, — если не затронутыдетородные органы. Конечно, могут. Одна наша больная встречалась с… в общем, смужчиной. И случайно забеременела. Я тогда был в Москве, в командировке. АБармина пригласила этого врача-гинеколога к нам. Он и сделал женщине аборт.

— А два дня назад вы его опять пригласили? — спросил майор.Ему было по-прежнему трудно стоять на ногах. Понявший это Лаидов встал иподвинул к нему свой стул. А сам взял стул для гостей. Шаболдаев сразу сел,благодарно кивнув.

— Я его не приглашал, — терпеливо заметил Лаидов.

— Значит, опять Бармина?

— И она тоже не приглашала. Мы во всем вчера разобрались.Одна наша новенькая встречалась с молодым человеком. Ну и, естественно,забеременела от него. По нашей инструкции детей у больных проказой быть недолжно. Но мы слишком долго ничего не знали. А в тот день парень этой девушки,в общем, отец ребенка, привез врача из города. Он случайно узнал, что врач ужеоднажды был здесь и делал аборт. Вот он и привез врача, чтобы тот посмотрелдевушку. Только посмотрел. Понимаете? Тайком от нас. А врач… в общем, он-тознает, что больным проказой рожать нельзя. И он сказал, что сообщит обо всемнам. Ну, между ними произошла стычка, и этот парень толкнул врача. Сильнотолкнул. Он боксер. Наверное, ударил. Врач упал и сильно ударился о камень.Вот, собственно, и все. А потом тело врача перетащили сюда, чтобы случайно егоне обнаружили наши больные. Они ведь как маленькие дети, всего боятся. Я обовсем написал прокурору.