- И он еще спрашивает! – возмущенно хлопнула в ладоши мать, – Галя, он еще спрашивает!

Тетя Галя только хмыкнула, пряча нос в журнале.

- Я такой позор вчера пережила – до конца жизни хватит, а он спрашивает – что у нас случилось.

Клавдия Ивановна в знак протеста крутнулась на пятках и пошла в сторону кухни. Чуть ниже среднего роста, кругленькая, но не толстая, с боевым, под стать фамилии, радикально-медным каре, но при этом с мягким добродушным лицом и как у сына пронзительно-синими глазами, матушка казалась такой беззащитной и по-детски наивной, что  Кирилл сразу почувствовал себя нашкодившим кобельком.

- Теть Галь, а что было вчера? – провожая мать взглядом, осторожно спросил Кирилл.

- Галя, не говори ему, – обернулась Клавдия Ивановна, – может у него совесть проснется. Кирилл, это были мои университетские приятели, приличная семья. Как ты мог? Что они теперь о нас думают?! – мать схватилась за голову и скрылась на кухне.

- Сватали мы тебя вчера, обормота, – тетя Галя отложила газету, ехидно приподняв бровь. – Невеста пришла, а жених не явился.

- Опять, – Кирилл устало плюхнулся на диван рядом с теткой.

- Пойди – покайся, – указала она в сторону кухни.

- И не подумаю! – громко выкрикнул Медный, так, чтобы там услышали.

- Такая хорошая девочка, – вылетела из кухни Клавдия Ивановна, – два высших образования, на фортепьяно играет, романы пишет.

- Да что ты говоришь, цельные рома-а-аны? – иронично протянул Кирилл.

-  Не язви! Двадцать девять лет, стройная, ухоженная, умница. Молодая, конечно, для тебя, но ты у меня хорошо выглядишь, моложе своих лет, чуть похудеешь, и больше тридцати никто не даст.

«Еще одна про мой вес!»

- Теть Галь, я толстый? – Кирилл встал перед зеркалом, втягивая живот.

- Аполлон.

- Вот. 

- Пока Аполлон, – поспешила исправить мать, – Кирилл, тебе через два года сорок, не успеешь оглянуться – пятьдесят. Я умру, кто с тобой рядом будет?

- Вот и подумай, надо ли умирать, – Кирилл подошел и ласково чмокнул мать в щеку.

- Ты развелся три года назад. Уже можно было и…

- Я не собираюсь больше жениться, я там уже был.

- Ну, не все же как Лара, есть и другие женщины. Это даже для здоровья вредно так долго… – мать покраснела как первокурсница.

- Мам, для здоровья я найду.

- Судя по кошачьей улыбке и фортелях перед зеркалом, уже нашел, – опять взлетела бровь тети Гали. – Или замужняя, или свистуха малолетняя.

Большая, крепкая женщина, с благородной сединой в собранных в гульку волосах, тетя Галя свой циничный нрав и проницательность приобрела за сорок лет работы в наркологическом диспансере. Иногда Кириллу казалось, что она видит людей насквозь.

- Замужняя? – Клавдия Ивановна сразу уловила худший вариант. – Докатились. Сергей Мироныч Киров тоже встречался с чужой женой, так вот муж этой бабенки…

- Мам, ну ты еще Вещего Олега вспомни. Не встречаюсь я с замужней.

- Значит, свистуха, – припечатала тетка, – а такие замуж очень хотят.

Они встретились с Кириллом взглядом, он первым отвел глаза.

- Пойду я, на веранде поваляюсь, – ретировался Медный.

Через стеклянную стену веранды открывался вид на широкий двор. Мать была против пафосного особняка, и вместе они выбрали двухэтажный уютный дом с просторным участком. На даче пенсионерки Клавдия и Галина Ивановны жили постоянно, крайне редко выбираясь в город. Насмотревшаяся на веселых пациентов и, наверное, разуверившаяся в мужском роде, Галина так и не создала свою семью, зато искренне любила единственного племянника. К женщинам круглосуточно прилагался охранник, а днем приходили помогать по хозяйству семейная пара предпенсионного возраста – Семен и Алевтина.

Для гостей Медный чуть в сторонке возвел банно-шашлычный комплекс с гостевым домиком. Там Кирилл кутил с приятелями, чтобы не беспокоить дорогих женщин. Обычно на даче он отъедался, отсыпался, бездельничал, звонил – как там на складах, поставили ли вагоны; проверял – вовремя ли начали погрузку, готовы ли сметы, накладные, договоры… словом, отдыхал. Сегодня он тоже сделал пару дежурных звонков и, уткнувшись носом в подушку, прикрыл глаза. Сразу в голову полезла Кораблева, словно она стояла где-то за углом и так и ждала, когда Кирилл погрузится в полудрему. «Она-то обо мне и не вспоминает. Небось рада-радешенька, что я свалил. Конечно, свобода». Кирилл беспокойно крутнулся на диване и открыл глаза. Он боролся с желанием – сесть в машину и вернуться в город.

- Пойдем есть, – все еще обижаясь, холодным тоном позвала мать.

- Неохота пока, я уже завтракал, – загадочно улыбнулся Кирилл.

- И чего ты там завтракать-то мог? – Клавдия Ивановна присела на край дивана.

- Вареники с творогом.

- Полуфабрикаты, так и знала, – сокрушенно вздохнула мать.

Кирилл опять улыбнулся, как же не вязалось это слово с теми шедеврами, что успела налепить рано утром Надежда: эластичное тесто, искусно косичкой завернутая мережка, слегка подсоленный творог, все, как нравится Кириллу, а сметанный соус!

- Может на невесту все же посмотришь, у меня здесь фотография в телефоне есть, – Клавдия Ивановна достала из кармана фартука мобильник.

Кирилл сморщился.

- Ну, просто посмотришь, я же не прошу сразу жениться. Тебе для матери трудно посмотреть?

- Давай, – сдался Кирилл.

На фото в окружении бодрых старичков сидела худенькая девушка с длинной и такой же тощей, как сама хозяйка, косой. Взгляд с поволокой выдавал манерность. Дальше можно не рассматривать, такой тип женщин Кирилла раздражал. Он отдал телефон матери.

- Посмотрел. Есть у меня пара женихов на примете, скажи – пусть не волнуются, пристроим.

- Я тебя хотела пристроить, в хорошие руки отдать, – мать, как маленького, погладила сына по голове.

Кириллу вспомнилась хорошенькая ручка в его ладони, вот под нее он с удовольствием бы пристроился. Решение пришло само-собой:

- Мам, мне вечером вернуться в город придется, не обидишься?

- Зачем, ты же только приехал? – сразу расстроилась мать.

- Ну, я до вечера же побуду.

- А зачем тебе ехать?

«Зачем мне ехать? Так, зачем мне ехать…»

- Я Эдику обещал… в кино сходить.

- Кирилл, ты же сам их с Ларой в Испанию отправил, чтобы перед школой последние деньки на солнышке погрелся. Они только во вторник вернутся. А завтра за грибами можно сходить, Семен вчера целое ведро маслят нарвал, а мы что, хуже?

«Какие грибы, там может Кораблеву уже какой хлыщ кадрит. Суббота, выходной, все прыщавые как раз из варкрафта вылезают».