Мальчик не знал, догадывается ли воин, что они безрезультатно скитаются не из-за его ошибок, а потому что так велит Песня Леса. Но он не хотел противиться тому, что чувствовал. Ответы словно и так были у него на ладони — без пещер и костров. Стоило только протянуть к ним руку, сделать ещё несколько шагов… Дни и недели рыцарь молча вышагивал свой суровый марш вслед за мальчиком и каждый вечер вонзал меч в новый круг. Ричард никак не мог понять, как рыцарь всегда умудрялся найти очередное место для костра. Ведьмины круги словно мистически вырастали из-под земли у его ног в конце дня.

Казавшиеся по началу жуткими, танцы охваченных пламенем костей теперь стали чем-то обыденным. Но заглянув мельком в очередной костёр, когда воин уже уснул, Ричард вдруг понял, что кости вальсируют не бездумно, что они слышат мелодию — такую же Песню, что звучит и для него. Да, они слышали так же, как и Ричард, и не могли сдержаться, тратя последнюю каплю жизни на огненный вальс. И единственный, кто был лишён этого чуда — был рыцарь. Теперь мальчик это полностью понимал.

Рыцарь по утрам вёл себя рассеяно и неуклюже. Но Ричард не спрашивал, почему он такой — мальчик давно заметил, что так рыцарь реагирует на ничего не давшие костры. К тому же, расспросы воин явно не очень любил, а раздражать его лишний раз Ричарду не хотелось.

Их бесцельное шествие могло продолжаться ещё долго: мальчик всё гнался за Песней, рыцарь вновь и вновь силился отыскать ответы в кострах, но вот однажды, застав путешественников врасплох, из-за деревьев выплыл Лурат.

Когда мальчик и рыцарь приблизились к Лурату, уже начинало смеркаться, и деревушка сияла всей своей причудливой красотой. С прошлого визита Ричарда деревушка наполнилась светом огней на домах. Фонари, как и говорил когда-то Иоанн, взаправду, подобно маякам, созывали всех заблудших под свой кров. Среди огней можно было различить небольшие вереницы жителей, которые по обычаю тянулись по улочкам прямо к церкви. Песня зазвучала новыми красками, уже не стесняясь присутствия рыцаря. Она словно хватала мальчика за руку и вела вперёд. Ричард решительно зашагал к деревне, переполненный восторгом, приятной мелодии…

Лязг. Лязг…. Грустно прозвучал давно позабытый звук.

Мальчик замер как вкопанный. Шепоток песни растворился в подступивших сумерках, всё вокруг казалось холодным и тусклым.

Лязг…

— Что не так? — Мальчик встревоженно развернулся к рыцарю.

Воитель стоял вдалеке, едва различимый среди деревьев. Огни Лурата осторожно подкрадывались к нему, но тут же боязливо отпрыгивали от доспеха, понимая, с кем имеют дело. Между рыцарем и Ричардом была небольшая прогалина, будто возникшая именно в тот момент, когда воитель остановился. И мальчику казалось, что сделай он ещё шаг к деревне, и пустота расширится вслед за ним.

— От Лурата ты с лёгкостью доберёшься к пещере. Тебе больше не нужен проводник.

— Что плохого в том, чтобы погреться в четырёх стенах, хотя бы одну ночь не разжигать костёр? — голос мальчика был пропитан обидой.

— Ты видимо забыл?! — неожиданно грубо захохотал рыцарь. — Лес — жестокое место! Моя месть не для Лурата и его слабаков! И если ты придумал себе, что мы друзья — это не моя вина!

— Тебе ведь правда не обязательно каждую ночь разводить эти треклятые костры, — в отчаянии бросил Ричард. — Неужели ты увидел в них хоть что-то, что могло бы помочь?! В них нет никакого смысла!

— Да как ты!.. — Рыцарь дёрнулся было в сторону мальчика в порыве гнева, но быстро остановился, а его голос стал каким-то тоскливым и отрешённым. — Видимо пребывание рядом со мной так тебя ничему и не научило. Жаль… Это будет чудом, если ты доберёшься до пещеры с таким-то самомнением о собственной правоте. Что ж, желаю удачи. Надеюсь, ты всё же разберёшься в кого и во что верить.

И не дав мальчику ничего ответить, воин растворился в подступающей темноте, сверкнув на прощание обжигающе-огненным взглядом из-под забрала. Ричард остался один. Со стороны Лурата раздался звон колокола, глухой и мрачный. До этого Ричард ещё не слышал, как звучит в деревне призыв к вечерней молитве Лесу. Но теперь дрожью пробежавший гул забрался в самое сердце мальчика. Звон колокола вернул и тихий шёпот Песни. Ричард почувствовал, как её мелодия, созвучная с неторопливым звоном Лурата, обнимает его за плечи, наполняя душу спокойствием. Мальчик и сам не заметил, как ноги повели его навстречу огням деревни. Однако, как бы ни старалась Песня, как бы ни освещали всё вокруг теплом причудливые фонари, Ричарда не оставляло странное чувство одиночества. Ему казалось, будто из груди выдернули что-то столь ценное и важное, без чего всё вокруг не имело ни малейшего смысла. Неожиданно перед глазами Ричарда вспыхнули разом все те костры, что жёг рядом с ним рыцарь. Неуловимый ответ на все вопросы плясал среди сотен костей и десятков пламенных вальсов. Пусть рыцарь и был суровым и неразговорчивым, но он всегда знал правду. А сейчас Ричард вновь стоял перед Песней и неизвестностью. В одиночестве. Мальчик помнил, что где-то там, среди превосходных бледных стволов и ярких осенних листьев, его ждёт пещера. Но чем ближе он подходил к Лурату, тем это знание всё больше и больше напоминало отголоски сна, тот момент, когда ты уже открываешь глаза, но мыслями и памятью напрасно стараешься ухватиться за ускользающие образы. И с каждой секундой всё это становилось призрачнее и тусклее. Всё сильнее теряло смысл.

Ричард уже слышал вечернюю проповедь Иоанна, доносящуюся из полуоткрытых дверей церквушки. Манящее одеяло спокойствия тихо и незаметно окутывало его, затягивая в тёплое забвение. Какая пещера? Какие голоса? Разве это когда-то было? Разве видел он графиню-коллекционерку, рыцаря? Всё это морок, мудрёный сон уставшего путника…

Но Ричард решительно шагнул назад, потом ещё раз, и ещё… И вот он уже бежал прочь от Лурата и его спасительных огней, как можно дальше и глубже в чащу, не слушая шелест песенных голосов. Ричард бежал и бежал, пока не споткнулся и не рухнул в кучу опавших листьев. А когда мальчик поднял голову, то замер от удивления. Прямо перед ним сиял ведьмин круг. Но дерево, которое возвышалось над Ричардом было особенным. Оно не источало грусти, а пело. Так же прекрасно, как Лес, но по-своему, одиноко и красиво. В одно мгновение Ричард вскочил на ноги и дрожащими от волнения руками вцепился в Мерглом.

Удар.

Вместо привычных костей из земли показались