а потом домой затащила. А там и старуха, вроде бы, немая. А молодая говорит: «Фамильная реликвия, боимся, что обманут». И я им за эту железку оставил две золотые серьги – во! – показал Нырок размер кулака, – по полкило каждая.

– Сочувствую, – без особого сочувствия сказал оценщик.

– Нет, – покачал головой Нырок, – сочувствовать мне рано. Не на того они напали. Я буду не я, если не стрясу с них свои серьги! Я буду не я!

Нырок скорым шагом направился к выходу.

– Заберите свой металлолом! – крикнул вслед ему оценщик.

– Мне не надо, – махнул Нырок рукой, – можете выбросить!

Глава 13

– Я буду не я, если не стрясу с них серьги, – твердил Нырок, уверенным шагом двигаясь по кварталу с издевательски однотипными домами, лишёнными указательных табличек. – Я буду не я!

Заблудиться Нырок не боялся. В последний раз он постарался хорошо запомнить дорогу, по которой возвращался, и теперь двигался к цели, не оглядываясь по сторонам.

Войдя в нужный подъезд, Нырок решительно надавил на звонок. Из-за открывшейся внутрь двери показался длинный чуб, вслед за которым на площадку вышел обладатель чуба – с тощими руками и натянутыми до середины живота домашними брюками. Чуб хмурил брови, выражая неудовольствие долгим звонком.

Нырок разглядывал нового члена шайки.

– Позовите, пожалуйста, Варю, – попросил он с вежливостью, на какую был только способен.

– Её нет дома, – ответил Чуб.

– Не может быть, нет дома. А вы, наверное, её двоюродный дядя?

– Позвольте, с кем имею честь?

– Имеешь честь?

Вежливость слетела с Нырка, как кепка на ветру.

– Я тебе поимею честь! – заорал он, кидаясь на Чуба. – Отдавайте серьги!

Чуб замахал тощими руками, пытаясь защититься от нападения и вырваться на свободу. Оттолкнув Нырка, он заскочил в квартиру, но не смог закрыть дверь, к которой Нырок уже успел приставить ногу. Дальнейшая борьба происходила через отделявшую их преграду: Чуб, наваливаясь, пытался дверь захлопнуть, Нырок, давя руками, открывал её шире.

– Отдавайте серьги! – требовал Нырок

– Какие серьги? – пыхтел от натуги Чуб.

– Золотые! А то я сам из вас тут сплав металлов сделаю!

Едва сдерживая дверь, Чуб закричал внутрь квартиры:

– Таня! Неси золотые серьги!

– Таня?! – возмутился Нырок. – Так значит ваша бабка, Татьяна Филипповна, ходячая? Ну, я сейчас с вами разделаюсь.

– Таня, неси быстрее! – упираясь, закричал Чуб.

– Неси быстрее, Таня, а то хуже будет! – поддержал Нырок.

На площадку в щель двери вылетело что-то, завёрнутое в бумагу.

– Вот ваши серьги! – указал Чуб.

Нырок попытался дотянуться до свёртка, но не смог.

– Там точно серьги? – спросил он.

– Да, золотые.

– Ну, смотрите у меня.

Нырок убрал ногу, и дверь хлопнула на весь дом.

– Надо было с вас ещё компенсацию взять, – проворчал Нырок, подбирая возвращённое.

Выйдя из подъезда, он развернул бумагу. В ней лежала пара маленьких золотых серёжек.

– Что? – не поверил Нырок. – Они что мне подсунули?

Он кинулся обратно в подъезд и, прикрыв дверной глазок, нажал на звонок.

– Кто там? – раздался из-за двери испуганный голос Чуба.

– Варя, – тоненько ответил Нырок.

Повернулся замок, и Чуб выглянул на площадку. При виде Нырка его брови прыгнули вверх. Чуб навалился на дверь, но готовый к манёвру Нырок уже упирался в неё руками.

– Что вы мне подсунули? – кряхтел Нырок.

– То, что вы сказали, – кряхтел в ответ Чуб, – золотые серьги.

– Золотые серьги, – передразнил Нырок. – Золота было на килограмм!

– Таня! – закричал Чуб внутрь квартиры. – Он говорит, золота должно быть килограмм. Неси быстрее!

– Неси быстрее, Таня! – вторил ему Нырок.

Из квартиры один за другим вылетели два тяжёлых свёртка.

– Ну, смотрите, если и в это раз врёте, – отпустил Нырок дверь и отшатнулся от её грохота.

На улице Нырок аккуратно свёртки развернул.

– Не понял, – сказал он, перебирая золотые цепочки, броши и сломанную ювелирную заколку, – я что, ошибся домом?

Он ещё раз оглядел пятиэтажку.

В этот раз Чуб долго не подавал признаков жизни. Наконец, за дверью послышался шорох, словно там завёлся грызун.

– Кто там?

– Полиция, – хрипло ответил Нырок.

Замок сразу же повернулся.

– Вы уже приехали? – показался Чуб.

– Уже приехали.

– Таня! – завопил Чуб, наваливаясь на дверь. – Это опять он, неси серебро!

Не давая двери захлопнуться, Нырок стал пропихивать в квартиру завёрнутые украшения.

– Не надо мне серебра, – кряхтел он. – И золота вашего не надо. Статью за грабёж шьёте? Я в тюрьму не хочу.

Запихнув свёртки, Нырок убрал ногу. Дверь бахнула у самого его носа.

– Между прочим, ошибка – лишь форма удачи, – сказал Нырок, вытирая со лба пот. – Просто мы не всегда об этом знаем.

Он быстро покинул подъезд, и приближающиеся звуки полицейской сирены больно ранили его чувствительную душу. Впрочем, только до тех пор, пока не отыскался нужный дом.

– Конечно, тут можно ошибиться, – ворчал Нырок, сравнивая место, куда он пришёл, с тем, которое только что покинул. – Понастроили типового жилья. Никакой фантазии!

На звонок из-за двери вышел крепко сбитый мужик, футболка на котором обтягивала широкую мускулистую грудь. Нырок на всякий случай ещё раз бегло осмотрел лестничную клетку и убедился, что именно сюда он сопровождал мошенниц.

– Вахтовик? – с некоторой робостью спросил Нырок мужика.

– Вахтовик.

– На Севере работал?

– Работал. А тебе чего?

Набравшись храбрости, Нырок вцепился в широкую грудь.

– Отдавайте серьги!

Сам полёт Нырок запомнил не очень отчётливо. Зато удар о подъездную дверь и момент крайне жёсткого приземления прочувствовал до мелочей.

– Опять ошибка, – догадался Нырок, припуская от дома вахтовика. – Просто я пока не знаю, что это удача.

Прежде чем позвонить в очередную квартиру, Нырок долго присматривался к ней и изучал окружающую обстановку, а нажав звонок, отпрыгнул в сторону. Никто не отозвался. Пришлось позвонить вторично. Ни звука. Нырок надавил на ручку двери, потом достал из кармана отмычку и, поковырявшись в замке, квартиру открыл.

С тех пор, как он был здесь последний раз, квартира изменилась. Комнаты, конечно, были те же: старухина прямо, девицы направо, кухня налево, и не было только в комнатах мебели и вещей, никаких. В квартире теперь никто не жил.

Нырок прошёлся вдоль голых стен.

– Вон оно что. Жулики со стажем. Сняли хату, облапошили побольше таких же дураков, как я, и свалили. Ловко придумано.

Нырку было, конечно, жаль золотых серёг, оставленных в качестве залога, но та лёгкость, с какой он попался на удочку двух мошенниц, задевала его гораздо больше.

Подойдя к окну, Нырок облокотился на подоконник и посмотрел на улицу. По асфальтовой дорожке, толкая впереди себя коляску с Татьяной Филипповной, бежала Варя.

Глава 14

Нырок вырос на асфальтовой дорожке будто из-под земли и бровью не повёл, когда коляска