Шериф Брэндон, опасаясь, что одновременное отсутствие шерифаи прокурора в столице округа может вызвать очередную критическую статью в«Блейд», решил в последнюю минуту не ехать. Селби и Сильвия были одни впассажирском салоне.

— Дуг, давай выключим свет, пока будем курить.

Он кивнул. Она нашла выключатель, щелкнула им, и салонпогрузился в полутьму.

Внизу под ними убегала пустыня — не просто лишенноерастительности, ровное пространство, а усеянная разбросанными там и сямкамнями, изрезанная древними лавовыми потоками земля, где вздымали к небу своируки гигантские кактусы, будто пытаясь схватить пролетавший над ними самолет.На западе последние лучи уже зашедшего солнца освещали горизонт, сверкая яркойполоской над резко очерченными контурами калифорнийских гор.

— Я слышала, Инес Стэплтон вернулась в город, — сказалаСильвия.

— Да.

— Она адвокат. Ты знаешь об этом, Дуг?

— Да.

— Это она тебе сказала?

— Ага.

— Почти два года назад она объявила, что собирается изучатьправо, — продолжала Сильвия. — Должно быть, приятно иметь деньги, чтобыпотворствовать своим маленьким прихотям.

Селби медленно ответил:

— Мне кажется, наиболее разумное применение денег — этополучение образования, развитие личности и возможность приносить пользуобществу.

На минуту в голосе Сильвии зазвучала горечь:

— Не думайте, что ее вдохновляют высокие идеалы, господинокружной прокурор. Просто она решила, что ты видишь в ней только богатуюлегкомысленную особу, вот и попыталась изменить характер. Когда хорошенькаямолодая девушка начинает стремиться к самосовершенствованию, можешь смелодержать пари, что здесь замешан мужчина!

Селби нервно засмеялся.

Ты мне льстишь. Инес и я старые друзья. Она здравомыслящаядевушка и осознала, что нельзя бесцельно порхать по жизни.

— «Старый друг», — насмешливо передразнила его Сильвия. — Недавай поймать себя на это, Дуг… О, это не мое дело, но я горжусь тобой иуверена, что перед тобой большое будущее! И все это бесследно испарится, еслиты женишься на богатой наследнице и заживешь спокойной, почтенной жизнью,станешь очень большой жабой в очень маленькой луже!

Селби похлопал ее по руке.

— Не беспокойся. Я не собираюсь жениться — по крайней мере,пока занимаю пост прокурора округа.

Когда человек женится, он берет на себя большую ответственностьи должен жить жизнью семьи. Работа окружного прокурора требует полной отдачи,ей надо посвящать все двадцать четыре часа в сутки.

Воцарилось долгое молчание. Рука Селби бессознательноскользнула через подлокотник мягкого кресла, и его сильные пальцы сжали теплуюподатливую руку Сильвии с пульсирующей у запястья жилкой.

— Ты хочешь сказать, что откажешься от своего поста, еслиженишься, Дуг? — спросила она немного погодя.

— Да, если ты хочешь выразить это таким образом.

— Не бросай свое дело, Дуг. Не бросай до тех пор, пока… покаты не сделаешь эту работу так, как она должна быть сделана!

— Какую работу ты имеешь в виду? — спросил Селби.

— Ту, которая заставит округ уважать тебя, поможет тебеподняться над политикой и позволит бесстрашно, беспристрастно внедрять в жизньзаконы. О, Дуг, не знаю, как сказать, но эта работа означает для тебя…

— Хочешь сказать, что я становлюсь серьезным? Мне кажется,где-то я уже слышал это.

— Нет, не то, Дуг. Это нечто большее, чем умственнаязрелость. Ты становишься… Дуг… Я догадываюсь, что ты сейчас думаешь: ястановлюсь сентиментальной или что-то вроде этого. Но я не могу забыть: когдаты баллотировался на этот пост, столько было разговоров в городе, что вы простоюнец. А когда кто-нибудь вспоминал твои былые проделки, неосторожные шутки,которые ты часто позволял себе прежде, и пытался использовать их против тебя,это приводило меня в ярость. Я так много работала, чтобы защитить тебя. Как быто ни было, Дуг, мы делали что-то вместе, работу, которой привержены мы оба.

Мне невыносимо думать, что ты повернешься спиной ко всемуэтому.

Она слегка всхлипнула, и Селби увидел, что она плачет. Егорука скользнула вокруг ее талии, и он притянул девушку поближе к себе.

— Почему слезы, Сильвия? — спросил он нежно, слегка касаясьгубами ее лба.

— О, я не знаю, Дуг. Наверное, я просто глупая гусыня.

Она вытащила из сумочки носовой платок, промокнула глаза иподняла голову с его плеча, вглядываясь ему в лицо в уже сгущающейся темноте.

— У тебя есть враги в Мэдисон-Сити, Дуг, враги, которыененавидят тебя потому только, что ты честен, порядочен и способен, а этим людямнужна коррупция в политике, чтобы добиться власти и влияния. Ну, словом, тызнаешь, о чем я говорю, Дуг, дай мне снова твое плечо. Я хочу прижаться к немуи помолчать. Ничего не говори.

Они сидели молча, наблюдая, как разгораются звезды, апустыня натягивает на себя темное покрывало сгущающейся ночи. Время от временирадиомаяк, словно светящимся карандашом, очерчивал фантастическийфосфоресцирующий круг. Маленькие голубоватые огоньки кружились вокруг усталогомотора. Самолет летел над шоссе. Внизу катились крошечные автомобили —невидимые черные пятнышки, отбрасывающие перед собой желтые веерообразные пучкисвета и тянущие кроваво-красный рубиновый шлейф сзади. Затем появился город,расчерченный на шахматные квадраты, напоминающий яркое сияние звезд, увиденноечерез мощный телескоп. Самолет парил над этим сиянием. Селби повернул головутак, что его щека прижалась к холодному окну. Глядя вперед, он увидел сбоку отсамолета мерцающий пучок света.

— Впереди Туксон, — сказал Селби. — Мы быстро долетели.

Пилот отдернул занавеску на окне перегородки между кабиной исалоном. Теперь они могли видеть ярко освещенные диски приборов, на которыхчетким силуэтом выделялись голова и плечи пилота.

— Дуг, — сказала Сильвия, — не включай свет, пока с моеголица не сойдут следы ненужной чувствительности, которая мало подходитзакаленному репортеру, готовящему эксклюзивный репортаж об убийстве… Пройдивперед и узнай, что нужно пилоту, зачем он отдернул занавеску.

Селби потрепал ее по щеке, покинул мягкое кресло, дошел додвери в перегородке и открыл ее.

Пилот, повысив голос, сообщил:

— Впереди Туксон. Через пять минут садимся.

— Хорошо долетели, — похвалил его Селби.

— Хотите, чтобы я подождал вас и отвез обратно? — спросилпилот.