– Спасибо, я лучше сам съезжу.

– Твоя тачка в гараже, а моя – под окнами, –возразил Коля. – Поедем. Иван без нас не заскучает. Он любит книжкичитать. Дай ему книжку.

– Что значит – дай? – возмутился Иван. – Я жене всеядный. Сам выберу.

Они действительно отправились на рынок, и Вадим, переходя отпалатки к палатке и заполняя сумки продуктами, растерянно думал: «Людипродолжают заботиться о своем желудке даже в критические моменты жизни. Когдаих подозревают в убийстве ребенка, например».

Когда они возвратились, Иван прямо с порога сказал:

– Тебе только что Ольга звонила.

– Что-то случилось? – вскинулся Вадим. – Чтоона сказала?

– Сказала, что нашла в вещах Жанны что-то, на еевзгляд, важное. Хочет с тобой поделиться. Просила, чтобы ты к ней заехалсегодня.

– Я и так собирался вечером, – помрачнелВадим. – Надо ведь помочь с похоронами. Она совсем одна.

– Хочешь, поезжай сейчас, – предложил Иван. –Не ориентируйся на нас.

– Давайте все же сначала поедим. Полчаса ничего неизменят. Просто зажарим по куску мяса и заедим помидорами с майонезом.

– Ладно, в самом деле – давай поедим.

– Только сначала я должен позвонить, – сообщилКоля, направляясь к телефону.

Сняв трубку с базы, он отправился с ней в маленькую комнату.Через пару минут вернулся и заявил:

– Мужики, мне надо ехать.

– Как так? – опешил Иван. – А выходной?

– Это у начальства бывают выходные, – усмехнулсяКоля. – А у подчиненных только короткие вздохи облегчения.

Резво собравшись, он отчалил, помахав рукой с порога. Вадимс Иваном вернулись на кухню. «Может быть, рассказать ему про четверг? –думал Вадим, поглядывая на жующего друга. – Мы же не разлей вода. Онникогда меня не предаст, не унизит подозрением. Отчего я скрытничаю с Ванькой?»Он знал, отчего. Недавно в их потрясающих отношениях возник один маленькийнюанс, который они не обсуждали, но который оба держали в голове.

– Ну, что? Поедешь к Ольге прямо сейчас?

– Да, не хочу задерживаться. Было бы странно сидетьдома и мучиться дурными мыслями, когда она меня ждет. Тем более она что-тонашла.

– Особо-то ни на что не надейся. Скорее всего, этокакой-нибудь очередной девический талисман. Узелок на память или твояфизиономия, вставленная в рамочку.

– Да почему моя? – взвился Вадим.

– Ну, не твоя. Прости, я просто подумал о той, первойфотографии.

– Хочешь, я тебя подвезу? – предложил Вадим, когдаони вышли на улицу.

– Совершенно ни к чему. Тебе к «Дмитровской», а мне вдругую сторону. Тормозну попутку, делов-то. Иди с богом.

– Ну, лады, тогда пока.

Они похлопали друг друга по плечу. Иван поглядел вследВадиму почти что с нежностью. Годы общения, да что там – сосуществованиявыработали в каждом из них понимание, чувство почти телепатическое. Вадимвообще мог ничего не объяснять Ивану, тот переживал его состояние, как свое.

Выводя машину из гаража, Вадим тут же вспомнил, не мог невспомнить, как вчера оперативники обшаривали салон. Проводили, как один из нихвыразился, «следственно-разыскные мероприятия». Они попросили разрешения, и он,конечно, разрешил. Хорош бы он был, если бы уперся и потребовал официальныхбумажек. Хотя, может, так и надо было сделать? Черт его знает, что они могуттам найти или сделают вид, что нашли? Вдруг милиция нечиста на руку и подсунетему какие-нибудь улики?

Дом, где жила Ольга и куда он приезжал долгое время почтикак к себе, показался сегодня особенно мрачным. Может быть, виной тому былаплохая погода: низкое мокро-серое небо, похожее на вздыбившийся асфальт, инеприятный ветер, гоняющий рваные клочья смога вдоль запруженных машинамиавтострад. Вдобавок ко всему воздух был пропитан неприятным горьковато-прелымзапахом окончательно отмерзших газонов, на которых было полно прошлогоднейгрязи.

Вадим поглядел на окна второго этажа, мельком, не ожидая,собственно, ничего увидеть. Вошел в подъезд и, взбежав по лестнице, двумякороткими ударами по звонку дал знать о своем появлении. Прошло достаточнодолгое время, но ничего не произошло. Неужели Ольги нет дома? Но Иван сказал –она будет ждать и никуда уже сегодня не пойдет. Единственное – ее моглазатребовать милиция по каким-то своим оперативным делам. Или она сама помчаласьтуда с новой уликой. Черт, обидно.

Вадим уже было решил спуститься вниз и попробовать подождатьОльгу в машине, когда по невероятной случайности, ну просто машинально, несознавая сам почему, взялся за ручку двери и повел ее вниз.

Дверь приоткрылась. Вадим тронул ее рукой, потом надавилсильнее. И внезапно – в секунду – весь внутренне сжался, словно на него изквартиры скакнул притаившийся там страх. На ватных ногах Вадим переступилпорог, сделал два первых шага, негромко позвав: «Ольга?» Потом шагнул еще… Итут увидел ноги. Судя по всему, Ольга лежала на ковре в комнате. Но оттуда, гдестоял Вадим, целиком ее было не разглядеть.

До сих пор Вадим даже не подозревал, что ужас, настигая вас,ударяет мощной ледяной струей прямо в грудь. Мгновенно его затрясло, как будтоон промерз до печенки, он даже подышал на руки, потому что не смог вытерпетьболезненного покалывания в кончиках пальцев.

Внизу в подъезде хлопнула дверь, и этот звук вывел Вадима изшоковой неподвижности. В одну секунду он обрел прежние ориентиры и бросился в комнату.Ольга была мертва. Ее висок оказался разбит в кровь, кровь осталась и на углужурнального столика, чей парадный вид совершенно не соответствовал той роли,которую сей рядовой предмет мебели сыграл в жизни своей хозяйки. Присев накорточки, Вадим на всякий случай, хотя не верил, абсолютно не верил в чудо,начал разыскивать пульс на руке, потом трогал шею, в надежде, что, может быть,какая-нибудь самая тоненькая, самая маленькая жилка все же еще бьется вобмякшем теле. Но жизни не было. А если и была, ничем не выдавала себя.Пугаясь, что теряет время, если оно еще есть, Вадим бросился к телефону, набралдрожащими пальцами ноль три и хриплым голосом потребовал:

– Записывайте адрес. Скорее, здесь женщина умирает.Несчастный случай.

Он лгал. Не специально, чтобы кого-то обмануть, а от страха.Выдавал желаемое за действительное. Хоть он и не любил Ольгу по-настоящему,сердце подсказало ему, что с ней не произошло никакого несчастного случая.Просто кто-то схватил ее за волосы и, с силой ударив об угол стола, швырнул напол.

– Прикинь: приперся на допрос в тех самых ботинках, вкоторых я его видел во время слежки, – возбужденно говорил ДимаСкороходов, роняя сигаретный пепел на папку с бумагами.

– А может, ты видел не его, – предположил Михеев,на миг оторвавшись от компьютера.