Администратор был полон решимости не позволить неприятной клиентке опозорить его заведение. Бывают же такие гадкие личности, которые даже после своей смерти умудряются вредить хорошим людям! Вот что читалось на его открытом лице, и где-то Алена его даже понимала. Ей тоже тетка Жанна никогда не нравилась. Но это было еще не основание, чтобы пренебречь фактом ее кончины. Как бы ни относились они в душе к тетке Жанне, в случившейся трагедии надо было разобраться.

– Но если наша тетя, как вы утверждаете, ушла из «Разгуляя», как же она потом тут очутилась?

– Ресторан был закрыт и поставлен на сигнализацию. В нем оставался один лишь сторож.

– И где он?

– У себя. С ним все в порядке.

– И как он объясняет произошедшее?

– Говорит, что ночь прошла спокойно.

– Значит, сигнализация не срабатывала?

– Нет.

– Выходит, тетя Жанна оставалась в ресторане, – твердо произнесла Алена. – Или же она проводила родственников до машин, а после буквально сразу же вернулась в ресторан. Ведь не сразу же вы включили свою сигнализацию?

По словам администратора получалось, что после ухода гостей официанты еще убрали посуду, расставили столы в обычном порядке и лишь после того, как последние сотрудники покинули ресторан, тут остался один сторож и была включена сигнализация.

Придя к этому выводу, все вновь уставились на прикрытую скатертями тетку Жанну. Она лежала такая умиротворенная, что казалась не мертвой, а спящей. Вот только бурые пятна, которые виднелись на скатертях, укрывавших покойницу, все же заставляли подумать о насильственном характере ее смерти. Да и запах… В маленьком помещении уже начинал чувствоваться еле уловимый аромат тления.

– Надо вызывать полицию, – произнес Витя. – Где тут у вас телефон?

– Погоди, парень, – остановил его Залесный. – Я сам из полиции. И думаю, что не будет большого убытка, если мы тут немножечко все сначала осмотрим сами.

И не дожидаясь ничьего больше согласия, он осторожно приподнял скатерть и тут же присвистнул.

– Посмотрите-ка сюда.

Залесный указывал на грудь тетки Жанны.

– Нож. По самую рукоятку вошел. Это убийство, никаких сомнений.

– А может быть, все-таки самоубийство? – слабо сопротивлялся администратор, до последнего цепляясь за соломинку.

– Место для самоубийства, прямо скажем, выбрано неудачное. Да и всадить в себя нож таким образом, конечно, возможно, но все-таки мне представляется это странным. Не говоря уж о том, что вряд ли смертельно раненная женщина с ножом в сердце озаботилась бы тем, чтобы прикрыть себя саваном из скатертей.

Слова Залесного показались всем разумными. Значит, тетку Жанну убили. И в связи с этим немедленно возникал вопрос, а кто же убийца?

– Все, вы как хотите, а я пошел за полицией, – сказал Витя решительно.

На сей раз его никто не остановил. И он отошел в сторону, чтобы не тревожить остальных.

– И кто же это ее так? – пробормотал Василий Петрович, с сочувствием разглядывая лицо убитой. – У вас в ресторане есть камеры наблюдения?

Оказалось, что камеры есть в обеденном и банкетных залах, имеются они также на кухне и в кабинете директора и бухгалтерии.

– А тут, значит, нету?

Администратор развел руками. Этот участок служебных помещений ресторана не считался стратегически важным, а потому и тратиться на оборудование его камерами слежения дирекции показалось излишним.

– Жаль, жаль, нам бы здорово помогли видеозаписи.

– Но на нет, как говорится, и суда нет, – не огорчился Залесный. – Будем работать с тем, что есть.

И в первую очередь он заинтересовался орудием убийства. Оглядев ручку, торчащую из тела жертвы, Залесный куда-то отлучился. А вернувшись, сообщил:

– Предположительно, нож был взят преступником с кухни ресторана. Я нашел там набор из семи ножей с точно такими же рукоятками. Кроме того, из набора кто-то взял один нож, так что теперь там всего шесть клинков. Рискну предположить, что седьмой нож мы с вами видим тут.

И повернувшись к администратору, спросил:

– Говорите, на кухне у вас есть камеры слежения?

– Да. Там есть.

– Можем мы взглянуть на записи, сделанные ими?

– Полагаю, да. Правда, они хранятся в кабинете директора.

– Но ведь у вас есть ключи от этого кабинета?

Ключи у администратора были. И хотя он колебался, не будучи вполне уверенным, стоит ли впускать посторонних в святая святых, но в конце концов он все же подвел сыщиков к нужной двери.

– Вот… это тут.

– Так открывайте.

Андрей Борисович наклонился к замку, но неожиданно замер и даже вскрикнул:

– Что за ерунда?

– Что?

– Дверь не заперта.

И в подтверждение своих слов он открыл перед сыщиками дверь хозяйского кабинета.

– А с вечера она была закрыта?

– Да, наверное…

– Наверное? То есть вы не знаете точно?

– Хозяин кабинета наш директор. Он им и пользуется, я сюда лишний раз не суюсь.

– Но ключ-то у вас есть?

– Это запасной ключ. Я им ни разу еще даже не пользовался. Обычно, когда Борис в ресторане, он дверь не закрывает. А если его нету, так и соваться в его кабинет мне нечего.

– И ваш хозяин мог забыть закрыть дверь, когда уходил отсюда в последний раз?

– Ну… мог, наверное. Борис бывает довольно рассеян. Если он куда-то торопился, то мог оставить дверь своего кабинета незапертой.

– Ну и порядочки у вас в ресторане, – проворчал Залесный, не скрывая своего неудовольствия.

Администратор покраснел, но, признавая справедливость упрека, ничего не возразил. И молча показал, как включить компьютер и в какой папке хранятся записи с камер видеонаблюдения. Вот только тут всех поджидал неприятный сюрприз. Записей в компьютере не оказалось. Все файлы за последние сутки были начисто стерты из его памяти.

– Вот это да!

У администратора на лысой макушке даже пот выступил. Такого в его ресторане еще не случалось.

– Может быть, сбой в работе системы? – слабым голосом рискнул предположить он.

– Да не похоже. Записи-то стерты именно за тот промежуток времени, который нас с вами так интересует. За минувшую ночь. Посмотрите сами, вечер сохранен, сегодняшнее утро тоже. А вот ночи нету.

– Я не понимаю, как такое могло случиться.

– И кто мог это сделать, тоже не понимаете? – подозрительно спросил у него Залесный.

– Даже не представляю.