Киллиан уже отключил звонок, и я добавляю скорее для себя: — привезет.

Глава 9

Киллиан

Все это напоминает какую-то комедию. Как будто мы с Эрикой оказались в водовороте событий, неминуемо сближающих нас помимо воли. Мама с отцом привезли в клинику не только собаку, но и Милли, конечно же. Пока Эрика делает операцию собаке, мы сидим в коридоре на пластиковых стульях. Милли ерзает на моих коленях, периодически вытягивая палец изо рта и задавая вопросы.

— А наша мама спасет Бонго?

— А наша мама поедет с нами домой?

— А почему Санта не посадил ее под елкой, как другие подарки?

— А когда ты женишься на нашей маме, можно я буду нести хвост ее платья?

— А у меня на вашей свадьбе тоже будет красивое платье? На свадьбе того твоего друга я была красивая, как невеста.

Я отвечаю односложно, как можно старательнее обходя неудобные вопросы и острые углы.

— Эрика спасет Бонго, но она не наша мама.

— Она не поедет с нами домой.

— Она живой человек, а живых людей не садят под елками.

— Я не собираюсь ни на ком жениться, поэтому нет повода надевать платье как у невесты.

Каждый из моих ответов порождает новые, на которые я, откровенно говоря, устал отвечать. Как бы сильно я ни любил свою дочь, сейчас мне захотелось оказаться в небе за штурвалом самолета. Там все предельно понятно и четко. Есть осязаемые границы, инструкции, которые я знаю наизусть, и никаких неудобных вопросов. Каждый находящийся рядом со мной на борту член экипажа знает свою работу и выполняет ее без лишних комментариев. А у Милли как будто вообще не существует никаких границ. Возможно, в этом виноват я сам, потому что фактически мою дочь воспитывает не ее отец, а мои родители и няня.

Наконец дверь операционной открывается, и в проеме показывается Эрика. Я только сейчас замечаю, как ей идет зеленый медицинский костюм. Кажется, под ним она одета только в нижнее белье, что будоражит мою фантазию. Нагнуть бы ее прямо в этом костюме… Мысленно закатываю глаза. Нашел момент для сексуальных фантазий. Еще и с кем? С Эрикой. С женщиной, совершенно не впечатлившей меня в постели.

— Все в порядке, — отвечает она на вопросы моей мамы, пока я продолжаю сидеть и пялиться на нее. — Оставьте Бонго тут на пару дней, за ним понаблюдают, а потом можете забирать.

Мама рассыпается в благодарностях, сжимая руки Эрики.

— Теперь вы просто обязаны поехать к нам на праздничный завтрак!

— О, что вы… я…

— Сколько вам нужно времени, чтобы переодеться? Ваш начальник сказал, что у вас выходной. Давайте же, мы отлично проведем время, — не успокаивается мама, подталкивая Эрику к ее кабинету.

Бедная Коулман бросает на меня умоляющий взгляд, а я почему-то вместо того, чтобы прекратить этот фарс, коротко пожимаю плечами и улыбаюсь, как идиот. Остается открытым вопрос, зачем все это мне?

В дом родителей мы возвращаемся каждый в своей машине. Сначала едут отец с матерью, за ними — Эрика, а следом — я. Милли громко подпевает песне, льющейся из колонок, и это лучше, чем если бы она снова начала задавать вопросы. Отключаю звук в своей голове, чтобы подумать, но выходит плохо.

Подъездную дорожку у дома родителей снова засыпало снегом и, пока все идут в дом, я вручаю Милли маме, а сам хватаю из гаража лопату.

— Сынок, это можно сделать позже, — говорит мама, взглядом намекая мне войти в дом.

Я киваю, но все равно продолжаю отгребать снег. Мне нужен этот тайм-аут, чтобы прочистить мысли, потому что присутствие Эрики их постоянно путает. Как женщина может быть настолько привлекательной и в то же время совершенно асексуальной? То есть, она, конечно, манит и в интимном плане, но воспоминания о ночи, когда она пыталась корчить из себя порнозвезду, отталкивают.

Забрасываю лопату в гараж и иду в дом. Чтобы продолжить расчищать снег, придется перейти к дому соседей, потому что весь снег перед родительским я уже расчистил. Даже там, где можно было этого не делать.

Разувшись и сбросив верхнюю одежду, я прохожу в гостиную и замираю. Милли с Эрикой лежат под елкой и о чем-то шепчутся. Я хмуро перевожу взгляд в сторону обеденной зоны, где за столом сидят мои родители. Мама заговорщически улыбается, пока я иду в ванную, чтобы помыть руки, а потом усаживаюсь вместе с семьей за стол.

— Что происходит? — негромко спрашиваю я.

— Панда сказала Эрике, что они должны полежать под елкой, как подарочки. Ты что-нибудь понимаешь?

Внутри все переворачивается. Слишком стремительно развиваются события. За последние сутки моя жизнь сделала крутой вираж, и я не в восторге от этого. Пожимаю плечами и накладываю себе на тарелку еду. Делаю вид, что не соображаю, о чем речь, хотя вполне осознаю, зачем моя дочь затащила Эрику под дерево.

Мы обедаем втроем, пока девочки продолжают шептаться под елкой. Я периодически бросаю в ту сторону взгляды, и странным образом мне нравится эта картина. Алекса никогда бы вот так не забралась под разлапистые ветки, рискуя выглядеть непрезентабельно. Для Эрики же это проще простого.

Со временем девочки выбираются и садятся за стол. Милли, немного поковыряв в тарелке, начинает клевать носом, взгляд становится расфокусированным. Немудрено, раз она пролежала под елкой свое время для дневного сна.

— Панду надо укладывать, — говорю, вставая.

— Нет, — слабо протестует она, вцепившись в палец Эрики.

— Эй, тебе нужно поспать.

— А наша мама уйдет? — тихо спрашивает Милли, отпуская палец и укладывая голову мне на плечо.

— Пойдем, Панда.

— Положи ее в спальне наверху, — предлагает мама.

— Мам, мы не останемся.

— Ты можешь не оставаться, а Панда может одну ночь, пока ты в городе, поспать и здесь.

Только я вижу ее коварную улыбку? Похоже, что так, потому что на лице Эрики не дергается ни единый мускул, а отец продолжает жевать мясо, запивая его вином.

Уложив Милли на кровать и прикрыв пледом, целую дочку в висок и спускаюсь вниз. Надо ехать домой, я тоже не выспался. Я бы остался у родителей, но так у меня не будет повода выдворить Эрику, чтобы лечь отдыхать.

— Мы поедем, — заявляю, войдя в столовую.

— В каком смысле? Мы даже не пообщались нормально, —