– «Я так взволнован предстоящей встречей, – прочел он черезнекоторое время, – и нашим маленьким путешествием, что в конце концов решилоткрыть тебе свое настоящее имя.

Должен сказать, ты сам подтолкнул меня к этому. И хотя мы стобой никогда прежде не встречались, я все равно тебе благодарен за добрые имногообещающие письма. Пожалуйста, ответь мне как можно скорее и подтверди своежелание провести со мной несколько дней на теплоходе. Береги себя, мой мальчик.С любовью, Квинс».

– Меня сейчас стошнит, – сказал Спайсер, но ему почему-тоникто не поверил. Да и работы было слишком много, чтобы позволить себе такуюслабость.

– Ну что, может, кинем его? – предложил Бич, и все тут жесогласились с ним.

– На сколько? – решил уточнить Ярбер.

– По меньшей мере на сто тысяч баксов, – не задумываясьответил Спайсер. – Его семья уже два поколения владеет сетью банков, а отец,насколько нам известно, до сих пор проявляет редкую для его возраста активностьв финансовых делах. Не трудно представить, какой это будет для него удар, еслион узнает, что любимый сыночек занимается подобными делишками. Квинс просто неможет позволить, чтобы его выперли из столь привычного и весьма доходногосемейного бизнеса. Думаю, он выложит нам любую сумму, только бы не засветитьсяи не потерять репутацию благопристойного банкира.

Бич тут же приступил к составлению письма, к немуприсоединился Ярбер. А Спайсер стал расхаживать по небольшой комнате, какмедведь, выследивший добычу и приготовившийся разодрать ее.

Когда черновой вариант письма был готов, судья Бич зачиталего:

– «Дорогой Квинс, я был безумно рад, получив ваше письмо отчетырнадцатого января сего года. Но еще большую радость мне доставило известие,что вы уже забронировали номер „люкс“ на теплоходе, где мы могли бы провестинесколько чудных дней. Однако вынужден вас разочаровать. В силу некоторыхобстоятельств я не смогу присоединиться к вам. Во-первых, я нахожусь не вреабилитационном наркологическом центре, как вы, вероятно, думаете, а в самойнастоящей тюрьме, сидеть в которой мне предстоит еще несколько долгих лет.

Во-вторых, я не только не гомосексуалист, но и с презрениемотношусь к подобным людям. Более того, у меня есть жена и двое детишек, которыесейчас переживают трудные времена, так как я ничем не могу помочь им. У них нехватает денег даже на самые элементарные вещи. Так что вы, Квинс, попали всложную ситуацию. Но все не так плохо, как могло вам показаться. Дело в том,что я очень рассчитываю на вашу финансовую помощь моей семье. Другими словами,мне нужна определенная сумма, которая не должна показаться вам слишком большой,– сто тысяч долларов. Можете считать это тайным благотворительным вкладом. Выпереводите мне деньги, а я тут же забываю про все это дело, про наш с вамикруиз на теплоходе, и никто в вашем небольшом городке Бэйкерс в штате Айованикогда не узнает о вашей страстной любви. Ваша жена, дети, ваш добропорядочныйотец – никто никогда не услышит о Рикки. А ежели вы не согласитесь на моиусловия и не вышлете требуемую сумму, мне придется размножить на ксероксе всеваши письма и наводнить ими ваш тихий и уютный городок. Конечно, это самоенатуральное вымогательство, но у вас, Квинс, просто нет другого выхода. Ясогласен, что это жестоко, гнусно и преступно, но мне наплевать. Мне нужныденьги, а у вас они есть».

Бич сделал паузу и обвел взглядом присутствующих,рассчитывая получить одобрение.

– По-моему, все превосходно, – заметил Спайсер – главныйспециалист по мошенничеству.

– А по-моему, ничего хорошего в этом нет, – тут же отреагировалЯрбер, почесав подбородок. – А что, если он покончит с собой?

– Вряд ли, – засомневался Бич. – Он не из тех людей, которыеспособны на отчаянный поступок.

Они еще раз прочитали письмо и несколько минут спорили отом, удачно ли выбрали время для шантажа. При этом никто не вспомнил опреступности таких замыслов и о том наказании, которое неизбежно последует,если их в конце концов поймают. Подобные дискуссии велись раньше, когда Джо РойСпайсер только приступил к делу и стал настойчиво уговаривать друзейприсоединиться к нему. Определенный риск, конечно, здесь был, но он казался имнесущественным на фоне тех материальных выгод, которые сулило это дело. Весьрасчет основывался на предположении, что потенциальные клиенты, в данном случаечлены семьи Квинс, вряд ли побегут в полицию с жалобой на вымогателей. Такимлюдям проще откупиться, чем поднимать шум и устраивать скандал, в результатекоторого они могут потерять гораздо больше. Но все дело в том, что собратьямеще не приходилось грабить своих клиентов. И это порождало некоторуюнеуверенность. Они переписывались с дюжиной потенциальных жертв, как правило,мужчин среднего возраста, которые клюнули на лаконичное объявление в журналедля голубых: «Молодой одинокий парень двадцати лет ищет доброго, порядочного ищедрого друга в возрасте от сорока до пятидесяти лет для переписки».

Это коротенькое объявление, помещенное на последней страницежурнала, вызвало немалый интерес у постоянных читателей, и вскоре поступилоболее шестидесяти писем, авторы которых выразили желание не толькопереписываться с бедным и несчастным Рикки, но и наладить с ним более тесныеотношения. Теперь Спайсеру необходимо было справиться с непростой задачей:самым тщательным образом проанализировать все письма и отыскать среди них те,которые написаны действительно богатыми и щедрыми клиентами. Сначала эта работапоказалась ему скучной и неинтересной, но потом он так увлекся, что сталполучать от нее ни с чем не сравнимое удовольствие и в конце концов достигвысокого мастерства – научился определять материальное положение клиента попервым фразам письма. Мало-помалу это увлечение превратилось из забавы в весьмаперспективный бизнес, и вскоре он должен был принести им первый крупный доход –сто тысяч баксов, изъятых из кармана ни в чем не повинного человека. Конечно,третью часть дохода им придется отдать адвокату, выполняющему роль связного свнешним миром. Кстати, это вполне обычная ставка за подобные услуги, нособратьев это тем не менее огорчало. А отказаться от его услуг они не могли,так как кто-то должен был доставлять им письма и переводить деньги в местный банк.