я туда дошел, потому что вот, — он задрал штанину комбинезона, и я увидела, что его правая нога искусственная. — Сам не знаю, где я так. Там было просто мясо. Кажется, я куда-то провалился, но не помню. Меня подобрали, неделю держали в камере, допрашивали. Пришлось рассказать про Вессем. Потом мне предложили пойти в этот проект, испытывать новые импланты. Нога, мышцы, еще несколько, но их пока нет. И в голову, чтобы ими управлять и для связи.

— Для связи?

— Да. Тебе покажут. А ты? Как ты оказалась здесь, если не получила сообщение?

Я открыла рот, чтобы ответить, но остановилась. Снизу нас не видно, никто не знает, что мы здесь, и жучок, даже если он и есть, ничего не передаст, если я буду говорить шепотом Коди на ухо. Но я все равно не могла сказать правду вслух.

— Я обратилась в больницу, — сказала я медленно. — Эта штука, которую мы вдохнули в Вессеме, со временем разрушает мозг. Врач сказал, что здесь мне смогут помочь, но надо подписать контракт с армией.

Коди снова улыбнулся.

«Это полная чушь, — сказала я. — Но я боюсь говорить открыто».

«Мы на крыше, — сказал Коди. — Здесь точно нет прослушки».

«Не хочу рисковать, — покачала я головой. — Послушай меня. Я была в В-е-с-с-е-м-е еще раз. Там делали И-з-м-е-н-е-н-н-ы-х. Я видела их, и это был кошмар. Они не люди. А сейчас И-з-м-е-н-е-н-н-ы-х хотят делать здесь, из вас. Мы должны бежать».

«Эй, стоп, — остановил меня Коди. — Поверь, я тут давно, и тут нет никаких И-з-м-е-н-е-н-н-ы-х. Есть мо-д-и-ф-и-к-а-н-т-ы — ну вот как я, солдаты с имплантами. Есть м-е-д-и-а-т-о-р, это Э-р-и-к-а, она помогает устанавливать связь. Но тут и близко не Карага. Тебе нечего бояться».

«Это нарушает закон. Р-а-д-о-с-т-о-к-с-к-о-е соглашение».

«Оно сильно устарело, — сказал Коди авторитетно, и я поняла, что он повторяет чужие слова. — Другие страны тоже это делают. Северный Союз. И в Сибири. Нам говорили. Ведутся работы. Нужно просто все рассчитать, чтобы было безопасно. Поэтому так медленно. Все под контролем».

Они сделают из тебя чудовище, хотела я сказать. Они не знают технологии «Голос», она умерла вместе с Амелией Лукаш, а может, это слишком дорого, поэтому в конце концов твое сознание просто отключат, а за тебя будет работать твой оператор, или медиатор, или — да какая разница, как его назвать! И остановиться они не смогут — Теодор объяснял мне, как одно изменение тянет за собой следующие. Тебе меняют руку, и оказывается, что мышцы слишком слабы, чтобы ее поднять. Усиливают мышцы, и ты начинаешь двигаться быстрее, но сетчатка твоих глаз для этого не приспособлена. Меняют сетчатку, но тут восстает иммунная система, а потом кости начинают ломаться под тяжестью тела, а потом обмен веществ ускоряется так, что температура взлетает и держится на сорока градусах, а потом оказывается, что твой мозг не может всем этим управлять… Ты исчезнешь, Коди, ты будешь просто набором имплантов без собственной воли, без памяти, тебя вообще не будет!

Но у меня не хватало слов, чтобы описать это. Я бы не смогла рассказать жестами обо всем, что видела в Вессеме и о чем говорил капитан Джехона, а без этого мои слова — просто страшилка, городская легенда.

«Здесь не так уж плохо, — сказал Коди с улыбкой. — Ребята классные. Х-о-л-ь-т — да, просто придурок. Но остальные нормальные. Иногда бывает тяжело, но интересно. Мы делаем важную работу. Защищаем страну».

— Это хорошая работа, сестренка. С хорошей зарплатой. Гораздо лучше, чем была бы у нас в Гетто. Мы будем работать вместе. Это только выглядит страшно. На самом деле даже удобно.

Я слушала его и чувствовала, как внутри все замерзает. Это было как в том моем сне — Коди был рядом, но я не могла ничего сказать ему, я не понимала его, и единственное, что я могла — это убежать.

Но я ни за что больше этого не сделаю.

Я не могу объяснить сейчас, но Коди обязательно поймет. Он увидит, как меняются другие модификанты, как в них остается все меньше человеческого, и тогда он вспомнит, о чем я ему говорила. И когда он поймет — я буду рядом.

«Я знаю, что ты пережила. Ты думала, что я умер, и теперь боишься, что еще что-то случится. Но поверь, все будет хорошо. Я здесь, с тобой», — сказал он.

Я кивнула и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, на лице его отразилось облегчение.

— Мы же вместе, правда?

— Вместе, — кивнула я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Ладно, у нас есть еще минут десять. Расскажи, как там все наши.

— Мама снова беременна, — вздохнула я. — А наши по-разному. Вот Эме, например, нашла себе парня…

Солнце скрылось за дальними холмами, и одновременно вспыхнули прожекторы по всему периметру базы. Свет был странный — синеватый.

И я вдруг вспомнила, что говорил мне Борген Кару. На базе находятся пять человек в разных стадиях модификации. Пять, а вовсе не четыре.

***

За завтраком ко мне подсел блондин с разными глазами.

— Привет, — сказал он. — Я Детлеф.

— Привет, — поздоровалась я с набитым ртом. — Я Реталин. Рета.

— Ты медиатор?

— Не знаю, — ответила я, стараясь не выдать своего удивления. — Мне тут пока никто ничего не объяснял.

— Какое у тебя образование? Средняя школа? Они и не будут тебе ничего объяснять, просто скажут, что делать. Но ты медиатор, это точно.

Я несколько раз вздохнула, чтобы подавить вспышку раздражения.

— Тогда, может, ты мне объяснишь, что это значит?

— Эрика тебя убить готова, — сказал блондин, не обратив внимания на мой вопрос. — Хотя я давно ей говорил, что единственным медиатором ей не быть.

Я спиной чувствовала прожигающий взгляд Эрики — она сидела на другом конце длинного стола, под огромным плакатом с какими-то бравыми ребятами и метровой надписью «Долг. Честь. Свобода». И теперь не спешила уходить, хотя ее тарелка была пуста.

Решится ли она напасть? Я пока не знала, насколько сильно она меня ненавидит. Даже не знала, за что.

— Чем я ей помешала? Кто такие медиаторы?

— Я мог бы, — парень снова проигнорировал мои слова, — но в меня еще до прихода сюда напихали столько железа, что теперь автоматически записали в модификанты. Нельзя быть и тем и другим одновременно, мозг не справится.

— Эй, — сказала я, — не хочешь объяснять — проваливай и дай мне поесть в тишине.

Я была уверена, что он не уйдет — как иначе я узнаю остальные подробности его биографии? И он действительно не ушел.

Демонстративно вздохнув, он