сдерживала дыхание из последних сил. От моего рта поднимались пузырьки отработанного воздуха.

Неожиданно я встретилась глазами с сержантом Хольтом. Наверное, на моем лице была паника, потому что взгляд его вдруг смягчился. Мне показалось, что еще немного — и он мне ободряюще кивнет. Я с отчаянием уставилась на него — ну же, давай, подойди ко мне, разбей стекло! — но он все так же стоял у двери, не двигаясь.

А потом я не выдержала и сделала вдох.

Вода хлынула в легкие, и горло сжал спазм. Пытаясь откашляться, я лишь вдыхала больше и больше воды, все тело скрутила судорога, казалось, грудь сейчас разорвет.

У меня есть лишь несколько секунд, подумала я и сама удивилась, как спокойно прозвучали эти слова в моей голове. Несколько секунд и все. Но странно — я не чувствую, что умираю. Я не верю в это. Я не могу утонуть, поняла я. Я не могу утонуть. Не могу утонуть, ведь мне не надо дышать.

Потому что я и есть вода.

Я не успела уловить момент, когда мое тело исчезло. Я больше не видела ни доктора Эйсуле, ни доктора Ланге, ни сержанта Хольта. Медицинского кабинета тоже не было, осталась только я, и я была бесформенной, зеленой и спокойной, я медленно двигалась, покачивалась в аквариуме, испарялась, понималась вверх, а потом вдруг выплеснулась за пределы здания, в одно мгновение заняла огромное пространство в воздухе, а через секунду уже собралась в каплю и полетела вниз. Я ударилась о землю, но больно не было — я просто впиталась в нее, я продолжала падать, я была каждой каплей, каждой лужей, собирающейся на асфальте, подземной рекой, озером в пещере, куда никогда не заглядывало солнце, я была заливом, морем, паром, водой из крана, я набирала и набирала скорость, становилась водопадом, ревущим потоком, ливнем, штормом, и снова останавливалась, успокаивалась, становилась ручьем, фьордом в колыбели скал, озером в саванне, я распадалась и собиралась заново, приходили звери и склонялись надо мной, отражались во мне, и я становилась частью их, я испарялась и становилась частью неба, я падала дождем и становилась частью земли.

Я была всем.

***

— Как ты, Реталин?

Я провела рукой по телу — одежда была сухая. Но меня же вроде топили? Или мне это, выходит, померещилось? Я вспомнила свои видения — зеленый аквариум, медленное движение, быстрое движение, я крошечная, я огромная, я падаю с высоты, леопард пьет из озера… Ну и дрянь же она мне вколола!

— Под флойтом… было… лучше, — с трудом разлепив губы, прохрипела я.

Сфокусировав взгляд, я поняла, что все еще лежу в том же кресле, а от моей руки вверх идет тонкая прозрачная трубка. Я потянулась к ней.

— Не надо, — доктор Эйсуле перехватила мою руку. — Это ненадолго, еще минут десять. У тебя небольшое обезвоживание.

— Обезвоживание? — повторила я и начала смеяться как ненормальная. Смех перешел в кашель.

— Выпей, — доктор протянула мне стакан с густой белой жидкостью, похожей на разведенную сметану.

Пересохшее горло отказывалось глотать, но я все же залила в себя то, что она дала мне. Стало легче.

— Мне казалось, что я была водой, — сказала я. — Сначала в аквариуме, а потом…

— Содержание галлюцинаций не имеет значения, — остановила меня доктор Эйсуле. — Мы лишь проверяем активность некоторых зон мозга. Необходимую информацию мы уже получили. Просто отдыхай.

Через десять минут, когда от меня отсоединили капельницу, я смогла встать, и сержант Хольт отконвоировал меня в кабинет, где я подписывала документы. На лице его было все то же безразличие и готовность стрелять, и я решила, что его дружелюбие мне почудилось вместе со всем остальным.

Доктор Ланге куда-то исчез, вместо него компанию нам теперь составлял пожилой мужчина в военной форме. Полковник, определила я, глядя на нашивки на серой форме, под которой перекатывались мускулы. Он молча стоял, прислонившись к стене и уставившись в свой планшет, и лицо его, дочерна загорелое, не выражало ровным счетом ничего.

Я села на стул и замерла. Доктор Эйсуле устроилась напротив.

— Тебе лучше, Реталин?

На этот вопрос мог быть только один правильный ответ.

— Намного, спасибо.

— Поговорим еще немного, хорошо? Мы проверили твои социальные сети. — Я напряглась. — У тебя там указана другая фамилия.

Да, это тебе не Теодор с Марко, которые не смогли найти меня в «таккере».

— Это фамилия матери, — объяснила я. — Мне она больше нравится.

— Она живет в Чарне? Ты поддерживаешь с ней отношения?

Я пожала плечами:

— Ну так.

— А твой отец?

— Понятия не имею, где он.

— У тебя есть еще родственники?

— Да, бабушка, но она сейчас в «Доме жизни». Вряд она вообще меня помнит. Еще есть сестра, ей пять, она живет с матерью и ее парнем. Может, у меня есть еще какие-нибудь братья и сестры по отцу, но я о них не знаю.

— Ты рассказывала матери о том, что хочешь подписать военный контракт?

— Нет.

— Хорошо. Она не должна знать, где ты находишься. Ты можешь сообщать о своем местонахождении и положении очень ограниченную информацию. Все твои сообщения будут проверяться. Без специального разрешения, подписанного лично полковником Валлертом, — она покосилась на военного у стены, — ты не имеешь права покидать Центр. Ты обязана выполнять приказы любого, кто выше тебя по званию, и любого человека из группы S, — она указала на свой бейдж.

То есть вообще любого, кого встречу.

— Ты должна понимать, что все сведения, к которым ты так или иначе получишь здесь доступ, являются секретными. За их разглашение или попытку сделать это, или даже высказанное намерение ты попадешь под трибунал.

Я кивала, как болванчик, глядя на планшет в ее руках. «Контракт о прохождении специальной военной службы», — значилось в верху страницы.

— Теперь о том, что обещал тебе врач из Чарны. Ты вдохнула яд, который медленно разрушает твой мозг. Это возможно остановить, и армия окажет тебе всю необходимую медицинскую помощь — но лишь в том случае, если контракт будет подписан. Он действует пять лет, в этот период ты не имеешь права покинуть группу проекта «Маджента». Имей в виду, что все импланты, которые будут тебе внедрены за это время, являются собственностью армии и подлежат изъятию в случае, если ты решишь не продлевать контракт.

Я снова кивнула. Ну еще бы. Интересно, многие ли решают уйти на таких условиях?

— Там есть пункт, предусматривающий выплаты твоей семье в случае твоей смерти во время прохождения службы. Поскольку твои родители в разводе, ты можешь указать как получателя отца или мать.