черт знает чего. Запиши себя на чип — и дело с концом.

— Ты не понимаешь? Завтра это буду уже не сегодняшний я. Новые впечатления, новый опыт, развитие. И в то же время я могу забыть…

— Мне кажется, ты слишком драматизируешь ситуацию. Все забывают. Это нормально.

— Только не я.

— Теперь ты, как все, — возразил Сэм. — Прощай абсолютная память. Ну и что?

— Ты не понимаешь.

— Понимаю. Тебе страшно. Твоя память — часть тебя, и когда она уходит… Мы все меняемся, Го. Тебе придется решить, что для тебя важнее: прошлое или новый опыт. Ты, завтрашний, кстати, еще не существуешь. Ты когда-нибудь думал об этом в подобном ключе?

— Это не одно и тоже, — зациклился на своей боли Го. — Ко мне не приходит ничего нового. Воспоминания уходят — и остается одна пустота. Меньше пустоты… Я даже не всегда помню, что что-то было.

— Тогда тем более, — недоуменно пожал плечами Сэм. — Чем ты рискуешь?

11

— Тогда я задался вопросом: если он все видел и был честный малый, почему не сказал? И почему сказал мне потом? Я спросил себя: о ком бы я не сказал сам? Вы уверены, что хозяин тела не вспомнит произошедшего? Я не хочу, чтобы у него были неприятности. Все, что ему надо, это задавить этого ублюдка каром, когда тот пойдет обедать.

— Не волнуйтесь, все, что знают наши тела — ничего, — впервые за день Го позволил себе пошутить. — Мы выбираем их путем стороннего наблюдения. В вашем случае нам нужен человек, способный проявить невнимательность на дороге. Это просто. К тому же все водители застрахованы.

— Спасибо, ребята.

Го и Сэм переглянулись. Го поднял большой палец вверх, Сэм кивнул. Похоже, они нашли подходящего исполнителя для старика. Редко, когда получалась такая чудная пара за один день. Старик задавит плохого свидетеля, а парень… Ему достаточно будет зайти в дом, проверить, как положено воду, и подменить таблетки. Сердечный приступ в таком возрасте… И никто не рискнет копаться в сознании 83-летнего горе-водителя. В худшем случае, у него попросту отберут права.

12

— Слушай, а что тебя привело в эту дыру? — поинтересовался Го. — Ты вроде образованный малый.

— Я поссорился со своими родителями, и они выставили меня из дома без кредита за душой.

— Не знаю, что ты такого мог натворить, — допытывался от скуки Го.

Уже пару часов в офисе не было клиентов, а уйди было нельзя. Сегодня был день поверки, и Ирсон мог нагрянуть в любую минуту.

— Я убил своего брата. Небуквально, — усмехнулся Сэм, заметив настороженное недоверие напарника. — Просто он должен был появится через год после моего рождения, но у родителей завершался важный проект и уже был я.

— Не вижу связи, — усомнился в словах Сэма Го.

— Зато мать видела. Я стал для нее разочарованием.

— А отец?

Сэм пожал плечами.

— Отец не знал. Тогда.

Больше к этой теме они не возвращались. Го уважал семейные секреты. В его семье тоже были глупые правила. Много правил.

Правило 1. Нельзя беспокоить близких.

Правило 2. Нельзя браться за то, что плохо получается.

Правило 3. …

Сэму просто не повезло. Его зона уязвимости попала под прицел косности родной семьи.

Го подумал, что для разнообразия его напарнику стоило разобраться в том, что работало в его жизни хорошо.

13

— Страдать необходимо? Ты ипохондрик.

— Нет, я философ.

Го наблюдал за тем, как развлекаются его друзья.

— Она тебе нравится?

— Да, я думаю…

Сэм не дослушал. Кто-то из танцующих попросил добавить басы в музыку, и зал накрыло.

— Пойдем отсюда.

— Дело не в возрасте. Дело в смелости и верности себе, — попытался договорить Го.

— А? Что? Я ничего не слышу. Подожди, выйдем, и ты мне скажешь.

Но когда они добрались до двери, Го уже расхотел что-либо говорить Сэму.

14

Она села и судорожно перелистнула страницы дневника. Сегодня она напишет их много, очень много. Она должна удостовериться в том, что помнит.

15

— Если у тебя не будет родителей и постоянной работы, никто не будет звонить тебе. Ты этого добиваешься, Ли? Чтобы тебя все забыли? Уверена?

Ночью ее разбил плач. Нет, конечно. Но кому будет лучше…

16

Он сомневался в своей нормальности, потом болезни, работал, наводил порядок, старался не психовать. Последний месяц его преследовал запах испорченных продуктов, как будто он забыл что-то съестное в гостиной, или на кухне, или на полу спальни. Ему снилась сгоревшая курица, а потом сон оказывался явью: он действительно забыл ее в духовке.

Дело ухудшалось. Он понимал это. Однажды он на пятнадцать минут потерялся в городе. С невозмутимым видом шел по улице вперед, пока не понял, где находится. На рукаве любимой рубашки он записал свое имя.

17

Они поспорили: он купит себе новое кресло, если до рождества расскажет обо всем родным.

В следующий визит Ли он сидел как король, был с ней невежлив, рассеян и груб. И все же она вернулась. Зачем?

— Вам полезна встряска, — привычно посоветовал он.

— А ведь ты не сказал им всей правды.

— Что? Что я исчезаю? Все мы исчезнем. Просто существуют разные формы смерти. У меня — вот такая.

Ли подняла на него глаза.

— Думаю, мы в чем-то похожи.

Го философски пожал плечами.

— Все люди чем-то похожи друг на друга, Ли.

— Я имею в виду другое.

18

— Наши пути сильно разошлись…О таких вещах не говорят. Тем более теперь.

— Почему? Вы же взрослые люди, — не согласился с ней Го.

— Вот именно. Ничего нельзя изменить. Я терпеть не могу людей, а родители любят детей. Особенно отец… А я… я не могу дать ему эту надежду…

— Ты можешь другое. И потом…. Разве это не обман — молчать?

— Пусть так.

— Вами всеми руководит обида.

— Ого, мы уже на «вы»?.. Хотя нет, пожалуй, ты прав, отчасти. Но я не могу…

— Почему? Если бы они знали, возможно, пошли бы другой дорогой. У них есть право исполнить свою мечту. Взяли бы взаймы пару тел…

— Ты серьезно завелся, — пристально посмотрела она на Го. — И как мне все это объяснить?

— Просто. Словами.

Го судорожно дернул плечом.

— Бесполезно, — покачала головой Ли. — Мое «не хочу» ничего для них не значит. Им кажется, что это блажь. Логическая ошибка. И они правы. Я сознаю, что иду тупиковым путем, но свернуть не могу. Как мне объяснить это любящим меня родителям?.. Ты сам многое сумел объяснить им?..

— Для тебя это путь тупиковый? Лично?

— Нет. Я ценю жизнь. Она мимолетна. Мы не продолжаемся в детях. Но ОНИ верят