какими-то… скорее кошачьими, чем человеческими. А когда они приблизились, я невольно пробормотал, холодея:

– Па, что у тебя с волосами?

Так Красная Шапочка, наверное, задала вопрос Волку, прикинувшемуся ее бабушкой: «Бабушка, а почему у тебя такие большие серые уши?» Только она в то мгновение еще не успела испугаться, а мы с сестренкой уже пульсировали двумя комочками ужаса.

Темные густые волосы – такие же, как у настоящего нашего папы, – у этого как бы папы шевелились, будто клубок ужей.

– С волосами? С какими волосами? – раздался в моей голове как бы совсем не удивленный голос как бы нашего папы.

– На голове… – пролепетал я.

– На голове? – как бы, наконец, удивился как бы папа.

Он поднял руку вроде как пощупать свои волосы… и нам стало еще страшнее.

– А что с рукой?! – так и взвизгнула сестренка, скрываясь за братом, отнюдь не как за каменной стеной, а за дрожащим и уже готовым упасть…

На руке как бы нашего папы Павла было… кажется, семь очень тонких пальцев!

Тут как бы наша мама перестала улыбаться и чуть-чуть склонилась в нашу сторону. Я попятился и наступил Саньке на ногу… Она даже не ойкнула.

И в головах у нас раздался ее голос:

– А кого вы видите, дети? Кого вы сейчас видите перед собой?

Мне очень хотелось переглянуться с сестрой – мы всегда так делаем, подбадривая друг друга… и я вправду вывернул голову до боли назад и увидел угол рюкзака и глаза сестренки, высовывавшейся из-за него с опаской, как солдат в окопе.

– Ты кого видишь? – с трудом прохрипел я.

– А ты кого? – в шепоте Саньки шелестела беда.

– Это не они, – снова раздался в наших мозгах голос женщины, но уже явно обращенный не к нам, а к мужчине с ужами на голове, будто брату той страшной Медузы Горгоны из мифов Древней Греции. – Они местные. Они видят не нас. Ты догадываешься, зачем наши дети удрали именно сюда?

– Теперь понятно, – послышался мужской голос. – Здесь тоже есть близнецы тождественного класса, возраста и масс.

Мы потом с сестренкой недоумевали, почему вообще слышали их собственные переговоры на нашем языке, и пришли к выводу, что дело в неком поле понимания, которое они излучали.

И поверите ли? Хотя мы ничегошеньки не соображали, но от слов как бы нашей мамы нам стало немного спокойней… Мы даже дышать с сестренкой смогли, как будто на поверхность моря из мутной глубины всплыли.

– Да, дети, успокойтесь. Так будет лучше, – поддержал нас телепатически как бы наш папа. – Просто сосредоточьтесь и опишите, какими вы нас видите.

И поверите ли: мы стали сбивчиво описывать как бы наших родителей как бы нашим родителям тем же способом, каким недавно говорили с нами клончики – если фразу начинал я, то уже через пару слов запинался, и ее продолжала сестренка… а потом она переходила к следующей примете тех, кого мы видели, сбивалась, и тогда подхватывал и продолжал я.

Внезапно женщина подняла семипалую руку, останавливая наши сбивчивые описания:

– Достаточно, дети. Вы видите немножко не то, что есть на самом деле. К тому же с помехами. Слушайте нас внимательно! Вам теперь многое не понять, но одно вы хорошо усвоите, как и дети во всех мирах и вселенных. Мы, родители, очень волнуемся за наших детей. Они сейчас здесь, в вашем… объеме.

– В вашем городе, – уточнил мужчина и махнул в сторону Загривок.

– Да, – кивнула женщина. – Они скрываются здесь, у вас, от большой опасности. Их преследуют… Мы не можем сказать, кто и что их преследует, ибо вы не поймете. Считайте, что их преследуют злые силы. Наши дети приняли ваш вид, потому что вы по большинству параметров подходите для этого. Они могут перемещаться у вас здесь, как того пожелают, и сколько угодно масс… по-вашему, сколько угодно времени… но это не совсем точно. В этом их уникальная способность. Мы не можем. Наши массы сейчас истекают, и мы должны покинуть это место, чтобы набрать новый потенциал. И мы видим, что только вы можете найти их по сродству параметров…

Женщина сделала паузу… и они переглянулись – ну, точно так же, как мы переглядываемся с сестренкой, когда дела плохи или непонятны.

– Дети, послушайте нас, – взял теперь инициативу тот, кто принял в нашем восприятии облик нашего папы. – Только вы сможете найти у вас наших детей и привести их к нам сюда, на это место, чтобы мы могли забрать их… и защитить по-настоящему.

– Мы даже умоляем вас! – телепатически воскликнула женщина.

– Да, возможно, вы – наша последняя надежда, – добавил мужчина.

При этом их лица были так же спокойны, те же миролюбивые улыбки простирались по их губам… и телепатические голоса, в общем-то, не передавали глубину истинных родительских волнений за своих детей, то ли потерявшихся, то ли скрывавшихся в чужом для них мире…

– Вы смелые. Мы видим это, – сказал мужчина.

– Вы очень смелые дети, – усилила женщина наше ничем не подтвержденное качество, тем более в ту самую минуту, когда нас просто трясло.

– Вы сможете нам помочь. Найдите наших близнецов! – уже как бы повелительным тоном внушал нам мужчина.

И тут женщина протянула нам красивый такой тонкий браслетик – на вид металлический, но весь пластичный и мягкий… Браслетик переливался глубокими синими и золотистыми оттенками.

– Этот предмет знаком нашим детям, – сказала она. – Когда они увидят его у вас, то сразу поймут, что это мы послали смельчаков на их поиски.

Повторюсь: браслет был очень красив. И потому я молча предложил его сестренке, которая уже осмелилась выбраться из-за моего рюкзака, как улитка, высунувшаяся наружу из своего домика. Она уже стояла рядом, прижавшись ко мне боком…

Но в ответ Санька закусила губу и мотнула головой. Что ж поделаешь! Пришлось мне протянуть вперед свою руку.

Женщина просто отпустила браслет на весу. И он не упал, а повис в воздухе… а потом, спустя пару мгновений, сам кинулся к моей руке, наделся и сжался на запястье… Удивительное дело: я вообще не почувствовал его! Наоборот, даже закрыл глаза, пытаясь ощутить прикосновение к коже, и потряс рукой. Чувство осязания на моем запястье удивленно молчало, и я открыл глаза: маленькая такая галлюцинация осталась на своем месте!

– Нам нужно уйти! – сообщила женщина. – Сейчас мы немного сократим вам дорогу. Мы расступимся – и вы увидите прямо перед собой радугу. Войдите прямо в нее. Мы видим, что вы не станете бояться. Никак иначе сократить путь не получится.

– Да, вы смелые ребята, – повторил мужчина. – У вас