Еще вчера, впервые увидев его в своем доме, Рэйн поняла, что не сможет ему отказать.

Она даже не заметила, как Макс снял с нее рубашку, поднял ее и понес к лестнице.

Голова Рэйн откинулась назад, когда губы Макса устремились вниз по линии шеи к ее груди. Она обхватила ладонями его голову, желая удержать его там и безмолвно умоляя не останавливаться.

Он прижал ее к широкой стойке перил у подножия лестницы, а затем слегка отстранился и выпустил ее из рук.

— Вели мне остановиться, — произнес он хриплым голосом. — Скажи мне, что это неправильно, потому что я даже не могу думать рядом с тобой. Я знаю только, что хочу тебя прямо здесь… прямо сейчас.

Рэйн погладила его по щеке.

— Я бы рада велеть тебе остановиться. И я знаю, что это неправильно, но сейчас единственное, чего мне хочется, — это быть с тобой.

В одну секунду Макс сбросил с себя одежду и принялся стягивать с нее трусики.

— Здесь очень холодно, — пробормотала Рэйн между поцелуями и стонами. — Пошли наверх.

Макс снова легко подхватил ее на руки и понес по лестнице на второй этаж, в спальню, где мирно спала в своей теплой кроватке Эбби. Он направился дальше, в ванную, осторожно опустил Рэйн на пол и прикрыл дверь.

В небольшое окно на дальней стене проникал солнечный свет, и от вида обнаженного тела Макса у Рэйн задрожали колени. За прошедшие годы он стал абсолютно безупречен, если бы не длинный шрам, тянувшийся от груди к плечу.

Рэйн протянула руку и провела кончиками пальцев по розоватому рубцу.

— Все еще болит? — прошептала она.

Он схватил ее руку, поцеловал пальцы:

— Нет, это было давно.

Она даже знала, когда именно, но была благодарна ему за то, что он не сказал и не пустил прошлое в эту комнату.

Макс страстно поцеловал ее, обхватил за талию и заставил прогнуть спину. Рэйн пришлось покрепче ухватиться за его плечи.

Она сжал ее сильнее, и его губы, оторвавшись от лица, начали спускаться вниз по шее к груди, оставляя за собой дорожку из мурашек и дрожащих нервных окончаний.

— Подожди. Нам же надо предохраняться, — с трудом произнесла Рэйн.

Макс замер на месте, прильнув лбом к ее груди.

— У меня ничего с собой нет. Я ведь не планировал здесь застрять. — Он посмотрел на нее из-под полуопущенных век. — Тебе решать, Рэйн.

Вместо ответа она слегка качнула бедрами, коснувшись ими его бедер, и улыбнулась.

Макс приподнял ее, и она обвила ноги вокруг его талии. Он повернулся и осторожно посадил ее на краешек мраморного трюмо. Рэйн не могла больше ждать ни секунды. Она слегка подвинулась и лодыжками помогла себе привлечь его ближе. Ее тело напряглось. Она так давно ни с кем не была. Но сейчас это был Макс, и ей не хотелось, чтобы все закончилось слишком быстро. Как бы глупо и наивно это ни звучало, она вообще не желала, чтобы драгоценные минуты, отведенные для их общения, подходили к концу. Сейчас для нее не существовали ни Голливуд, ни ее проблемы. Единственное, что было важно, — это Макс. И его было вполне достаточно.

Руки Макса двинулись вверх по ее телу, обхватили ее груди. Бедра Рэйн начали двигаться — сперва медленно, но потом все быстрее и быстрее. Он не прекращал целовать Рэйн и исследовать ее тело.

Рэйн держалась за его плечи, используя их как опору и не переставая двигать бедрами.

— Рэйн, — прохрипел Макс. — Я…

Что бы он ни собирался сказать, слова умерли на его губах. Ну и бог с ними — Рэйн сейчас мечтала только о том, чтобы достигнуть высшей точки наслаждения. Ей не нужны были красивые слова, ведь Макс не пробудет здесь долго. Они оба это понимали.

Макс одной рукой обхватил ее затылок и впился в рот губами, в то время как другая рука опустилась вниз, туда, где их тела становились одним целым.

Да, он точно знал, что ей нужно… Он не забыл.

Буквально через пару секунд по телу Рэйн одна за другой пробежали волны наслаждения. Она прервала поцелуй, стремясь как-то разорвать создавшуюся между ними связь, прежде чем она сможет стать прочнее.

Макс обеими руками схватил ее за талию и притянул ближе к себе, замерев на месте. На мгновение их взгляды пересеклись, но Рэйн отвернулась первой. Его тело расслабилось. Что-то такое она увидела в его небесно-голубых глазах… Однако Рэйн понимала, что не стоит запоминать то, что сейчас произошло, иначе, когда он снова ее покинет, будет еще больнее.

Она не собиралась совершать одну и ту же ошибку дважды.

Сразу же им обоим стало неловко.

Рэйн сняла свой халат с крючка на двери ванной. Не говоря ни слова, она распахнула дверь и вышла. Макс промолчал.

Она сделала все, чтобы секс был максимально обезличенным, даже старалась не смотреть ему в глаза. Но он знал, что она все же что-то почувствовала. И Макс ощутил то же самое, как бы ему ни хотелось это отрицать.

Разве люди не могут просто хорошо провести время, не примешивая к этому свои внутренние переживания? Видимо, нет. Все смешалось: их прошлое, притяжение между ними, тот факт, что он не мог держаться от нее подальше. Может быть, это просто желание защищать ее? В конце концов, ее ситуация была не из лучших: ребенок на руках, старый дом разваливается на части, очевидные проблемы с деньгами.

Он опустился на диван и снова натянул шерстяные носки. Похоже, ему придется спуститься вниз, в холод, и найти там свою одежду — другой у него не было.

Когда Макс добрался до первого этажа, Рэйн один за другим поднимала с пола предметы собственного туалета и пыталась надеть их, не снимая халата. Напряжение между ними не только не исчезло, но даже стало сильнее.

На приставном столике запищал мобильный.

— Алло?

Подобрав вещи, Макс не потрудился выйти из комнаты. Если Рэйн хочет быть одна, она может уйти сама. Да, он сердился, хотя, кроме себя, винить ему было некого. Он действовал как эгоист. Он хотел Рэйн, и его не заботили последствия.

— Нет, Маршалл, я по-прежнему в порядке.

Маршалл? Это еще кто такой? Макс не пытался скрыть свое любопытство. Натянув трусы и джинсы, он пристально посмотрел на Рэйн. Она качала головой, закатывала глаза к потолку, вздыхала… Не нужно быть гением, чтобы понять, что у нее нет никакого желания беседовать с этим Маршаллом.

— Со мной мой друг Макс, он мне помогает.

Друг? Учитывая то, что между ними произошло, Макс думал, что может претендовать на нечто большее. Хотя что она должна была сказать? Со мной мой бывший и нынешний любовник?

Тем не менее Макс чувствовал себя больше, чем ее другом, потому что… Просто потому что это и вправду было так. Кем конкретно он теперь был для нее, оставалось не совсем ясным, и он не был уверен, что вообще хочет об этом думать.