— Хорошо.

Джейкоб в очередной раз подивился тому, насколько безобидно звучит слово «КОДИС» — название системы, которая знает каждого гражданина по ДНК. «Большой брат» подошло бы лучше.

— Таблетки в аптечке — однозначно экстази, — продолжал Мэтт. — Так что убитый баловался наркотиками.

— Да. Мы, похоже, знаем, у кого он их покупал. Может, это убийца.

— Отлично. Многие секс-игрушки, обнаруженные в спальне, недавно использовались. На двух вибраторах и одном фаллоимитаторе мы нашли биологические жидкости, а на другом фаллоимитаторе — следы фекалий.

— Понятно. — Джейкоб поразился, насколько нелепо звучит фраза «следы фекалий на фаллоимитаторе» в серьезном разговоре. — Недавно — это когда?

— В течение последних трех месяцев.

— Ясно.

— Следы принадлежат как минимум двум разным партнерам.

— Вот как!

Может, Фрэнк встречался с двумя женщинами одновременно? Ревность — отличный мотив для убийства.

— Судя по расположению кровавых брызг на стене, в момент нападения убитый стоял примерно там, где мы его и нашли. Точные координаты отправлю по почте. Есть пятна крови на полу — скорее всего, накапало с ножа убийцы, когда он выходил из квартиры. Их координаты тоже отправлю. Еще одно пятно нашлось на лестничной площадке.

— Понятно.

— На этом пока всё.

— Спасибо, Мэтт! Держи нас в курсе.

Джейкоб подошел к кофеварке, сделал две кружки кофе и поставил одну перед Митчеллом. Тот рассеянно поблагодарил.

— У нас есть ногти, почти наверняка принадлежащие убийце, — сообщил Джейкоб.

Митчелл заинтересовался.

— А отпечатки пальцев?

— К сожалению, нет.

— Ясно. Я нашел рабочий адрес его девушки.

— Нужно еще оповестить родственников.

— Родители у него есть?

— Не знаю. Можно выяснить в центре «Векслер».

— Ну что, с кого начнем? С девушки или с родных?

— С родных. — Джейкоб тяжело вздохнул. — Всегда нужно начинать с родных.

От дома Фрэнка Джульепе до центра «Векслер» было пять минут ходу. Джейкоб рассчитывал увидеть белоснежное здание вроде больницы, а увидел милый кирпичный дом с зеленой лужайкой, на которой там и сям росли деревья и цвели клумбы. На фоне закопченных старых зданий, покрытых граффити, домик смотрелся особенно привлекательно.

Детективы припарковались и подошли к запертой стеклянной двери. Джейкоб позвонил в домофон. Ответил женский голос:

— Да?

— Полиция.

— Чем могу помочь, офицер?

— Можете, например, открыть дверь.

— А в чем дело?

— Мы расследуем убийство.

Слово «убийство», очевидно, произвело впечатление: дверь тут же открылась. За ней обнаружилось ярко освещенное фойе с чистым белым полом и светло-голубыми стенами. На стенах висели картины с изображениями водных пространств — ручья, озера, солнечного побережья. За жемчужно-белой стойкой регистрации сидела темнокожая женщина с короткими темными волосами. При виде детективов она встала.

— Меня зовут миссис Пендергаст. Объясните, пожалуйста, в чем дело.

Пока Митчелл представлялся, Джейкоб рассматривал миссис Пендергаст. Из-за тонких поджатых губ она выглядела раздраженной, хотя это, скорее всего, было ее обычное выражение лица — люди с тонкими губами всегда кажутся сердитыми. На шее висело жемчужное ожерелье, в ушах — большие золотые серьги. В целом весь образ излучал холодное высокомерие, типичное для плохих учителей и менеджеров нижнего звена.

— Мы расследуем убийство, миссис Пендергаст, — объяснил Митчелл. — Насколько нам известно, в вашем центре содержится сестра Фрэнка Джульепе. Это так?

При упоминании Фрэнка выражение лица миссис Пендергаст смягчилось, и она мгновенно преобразилась из злой директрисы в добрую тетушку.

— Да, конечно. Мелинда Джульепе. С ее братом что-то случилось?

— К сожалению, да, миссис Пендергаст. Он погиб.

В ужасе прикрыв рот рукой, женщина обессиленно прислонилась к стойке.

— Боже мой! Как?

— Мы не имеем права говорить.

— Но… вы сказали — расследуете убийство, значит… Значит, кто-то… — Глаза миссис Пендергаст наполнились слезами.

— Я правильно понимаю, что Фрэнк вчера приходил сюда? — мягко спросил Джейкоб.

— Да. Он всегда приходит… приходил днем по вторникам, навещал сестру.

— Какие у них были отношения?

— О, Фрэнк ее очень любил! Редко встретишь такого преданного брата. Обычно это родители регулярно навещают детей, иногда даже каждый день…

Джейкоб поежился при мысли о том, каково это — иметь ребенка в таком учреждении.

— …но чтобы брат? Фрэнк был удивительным человеком! Вторник за вторником приходил в одно и то же время, как часы. И раз в две недели по выходным. Он очень любил Мелинду.

— А родители? — спросил Митчелл.

— Их родители умерли.

Митчелл и Джейкоб с облегчением переглянулись. Значит, не придется сообщать матери Фрэнка, что сын убит.

— Вчера он вел себя как обычно?

— Я вчера не дежурила, так что его не видела. Нужно спросить кого-нибудь из вчерашней смены.

— Мы можем поговорить с ответственным за вчерашнюю смену?

— Это Дороти Хобарт… но у нее было сразу две смены, так что она всю ночь не спала. Не хотите же вы, чтобы я ее разбудила!

— На самом деле, если б вы ее разбудили, это нам очень помогло бы. Все-таки мы расследуем убийство, — напомнил Джейкоб.

— Но я… — начала миссис Пендергаст, потом вздохнула и сказала: — Хорошо, сейчас.

Она набрала номер и долго дожидалась ответа, то и дело нервно покашливая. Наконец трубку взяли.

— Дороти? Это Линда. Прости, бога ради, что разбудила… Да, сейчас девять тридцать. Извини! Тут пришли полицейские, говорят, что ночью убили Фрэнка Джульепе… Да! Ужасно! Бедный Фрэнк… Да, я понимаю, что ты его буквально вчера видела, поэтому и звоню. Они хотят задать тебе несколько вопросов.

Джейкоб кивнул на Митчелла. Миссис Пендергаст проговорила еще несколько минут, а потом передала тому телефон.

— Это детектив Купер. А вас как зовут?

— Я Дороти. Дороти Хобарт. — В голосе женщины слышались слезы.

— Миссис Хобарт, позвольте задать вам несколько вопросов.

— Я слушаю, — всхлипнув, ответила Дороти.

— Вчера Фрэнк вел себя как обычно? Не был ли он взволнован или задумчив?