— Так я и знал, — грустно промямлил Перескоков,поджал ноги и, кувыркаясь, полетел вниз. Когда с глухим ударом он шмякнулся нанаше полотно, все, кто его держал, не устояв, кучей повалились на продюсерасверху.

— Але-е… Гоп! — донесся из кучи сдавленный голосПерескокова. Шоумен остается шоуменом даже в самой сложной ситуации. Тут же всеприсутствующие взорвались дружным «ура» и аплодисментами, а мы кинулись с балконавниз.

Поднявшись и запахнув халат, Перескоков торжественно поднялпалец.

— Пока я летел, я думал, как же нам назвать нашсупердуэт? И вот что я решил: в названии его обязательно должен присутствоватьмотив победы добра над злом. Народ это любит.

— Бог Тот побеждает бога Сета, — пробормоталСтас. — «Тот Сета». Как вам?

— «Тот — того», — хрипло возразилаСамогудова. — После «татушек» — беспроигрышно.

— Тот — того? — переспросил Стасиспуганно. — Но мы же братья!

— В этом-то вся изюминка, — заверила прима, —точнее, клубничка. Братья, которые очень-очень любят друг друга. Такой гадостина нашей эстраде еще не было.

— Ура! — заверещал носатый. — Да здравствуетнаш новый проект — «Тот-Того»! Я сразу понял, что они перспективные!Потащили Веничку домой!

Еще миг — и ошеломленный Перескоков был придушен вобъятиях, сбит с ног и закатан в спасательное полотнище. Перевязав его с двухсторон веревкой, так что голубой в розовый цветочек рулон превратился вогромную брыкающуюся конфету, попсовики, журналисты и фотомодели взвалили егона плечи и двинулись назад в пентхаус.

Вот уж чего я никак не ожидал, так это что станупоп-звездой. Но куда деваться? Похоже, это действительно был единственный способнайти Леокадию. С гиканьем, песнями и плясками доволокли мы Перескокова додома. Там «фантик» развернули, и начался военный совет акул шоу-бизнеса.Естественно, в обсуждении при закрытых дверях приняли участие лишь самые-самые,а прочая тусня осталась куролесить в дискотечных гостиных.

— Что для нас главное? — вопрошала КлавдияСамогудова. — Главное, чтобы к нам потянулись люди. А что для этого надо?

— Быть самыми достойными? — предположил я.

— Чего-о? — скривившись, протянул СемаПятницкий. — Вы откуда к нам приехали?..

— Надо быть ближе к народу, — подсказалпримкнувший к компании знаменитый продюсер Шпулькин, загорелый толстомордый типс бегающими глазками. — Мелодии должны быть не сложнее «Чижика-Пыжика»,слова тупые, а поведение вульгарное. Вот тогда все будет в ажуре!

— Правильно! — воскликнула прима радостно.

— Позвольте, позвольте! — вмешался Перескоковревниво. — Как генеральный продюсер этого проекта я тоже должен высказатьсвое мнение!

— Давай, давай, Веничка, — кивнула ему примаблагосклонно.

— Нам ведь нужны не просто звезды, а суперзвезды. Когосейчас удивишь тупостью и пошлостью? Для успеха это, конечно, обязательныеусловия, но все-таки недостаточные. Я бы добавил еще насилие и секс.

Все присутствующие изумленно уставились на него.

— Я же сказал — «бы». «Добавил БЫ», —смущенно поправился Перескоков. — Но не добавлю. Потому что все мы —люди добрые, и демонстрировать насилие и секс, к сожалению, не можем…

— Мы-то не можем?! — вскочил Стас.

— Тихо, тихо, тихо! — воскликнул Перескоков,выскочив из кресла и спрятавшись за спинку. — Мы знаем, какие выспособные, лично я это — во как прочувствовал, — провел он ладошкойпо горлу, — но народ нынче не тот! Народ Нынче хлипкий. Никому теперь этоне понравится.

— Вот и не морочь тогда нам головы! — сказалаСамогудова, презрительно передразнив: — «Генеральный продюсер»! Тоже мне!

— Но в чем Веня прав, — вмешался носатый, —что в основе имиджа обязательно должно лежать что-то ужасно гадкое.

— А названия не достаточно? — спросил я снадеждой.

— Что ты! — жеманно махнул тот ручкой. — Неназвание делает группу, а группа название. Какой-то беспредельный экстримдолжен быть в самом вашем поведении. Пошлых дураков на сцене — каждыйпервый, а нам надо угодить в яблочко.

— Лично нам надо найти Леокадию! — напомнил я.

— Мы помним, — заверила примадонна, — но мыведь уже договорились, что для этого вы должны перещеголять ее в популярности.И для верности можно нарушить какие-то ее права, тогда она сама вас найдет.

— Что значит «какие-то»? Авторские, конечно, —дополнил Шпулькин. — Уж я-то в этом деле ас!

С презрительной улыбочкой прима покивала, как бы говоря,«вот и я о том же, умник…».

— Точно! — воскликнул Перескоков. — Как я самне додумался, коллега! Нужно тупо петь ее песни! Такого никто безнаказанно неоставит.

— Ее песни?! — скривился Стас. — Мы — еепесни?!

Издевательски вихляя тазом, он заголосил на музыку «Кис-кис,брысь»:

Милый, милый, милый,

Зацелуй меня,

Милый, милый, от тебя —

Я млею как свинья!..

Он остановился, и в комнате повисла напряженная тишина.Наконец, ее прервала прима, прошептав:

— Гениально.

— То, что нужно, — тихо подтвердил Грелкин исмачно щелкнул пальцами.

— Записано! — сообщил Перескоков, помахавтелефоном.

— Придумал! — заявил носатый.

— Ну, что ты еще придумал? — уставился на негоШпулькин.

— Я придумал, какой гадости подпустить, чтобы ужнаверняка.

— Ну? — обернулась к нему прима.

— Тема энуреза, — зловеще произнес тот.

— О! — даже на миг не задумавшись, блаженнозакатил глаза Перескоков. — Вот что значит профессионализм. В десятку!Нельзя насилие и секс — пусть демонстрируют на сцене волеизлияние имочеиспускание!

— И призывают к этому зрителей, — прозорливокивая, добавила прима.

Внезапно глаза Перескокова округлились, и он вдохновеннопромолвил:

— Борьба добра со злом. Хит всех времен и народов«Ночной позор»…

Тут только мы со Стасом осознали, что нелепая шутка заходитслишком далеко. Переглянувшись, мы заорали хором:

— Мы не будем мочиться на сцене!

Акулы шоу-бизнеса глянули на нас так, словно это пищаликомары, и прима сказала Перескокову:

— Веня, ты пока уведи ребятишек.

— Все-все-все, мальчики, — вскочил продюсер,схватил нас за руки и куда-то поволок. — Вам спать пора, набираться силнадо, впереди большие свершения. А нам нужно делом заняться: подготовитьрепертуар, расписать гастрольный план, зарядить поэтов и аранжировщиков,договориться по поводу транспорта, организовать фанатов…