— Мы не будем делать этого на сцене! — твердосказал я, остановившись перед дверью.

— Завтра, завтра поговорим, — ласково сказалПерескоков, впихивая нас в спальню, и захлопнул у нас перед носом дверь.

…Проснулся я от того, что в мобильном заверещал будильник.Первой мыслью было, как мне неохота переться в школу. Но миг спустя я осознал,что нахожусь не дома и никакая школа мне не грозит. Я лежал одетым и обутым наочень шикарной и мягкой трехспальной кровати с балдахином.

Рядом со мной, завладев единственным одеялом, безмятежносопел укутавшийся почти с головой Стас. Вчера он не удержался и сделал поглоточку из нескольких красивых бутылочек, которые мы обнаружили у Перескоковав баре.

— Эй, — толкнул я его ногой. — Вставай,армахет[3]!

Он резко сел, осоловело осмотрелся и сказал:

— Интересно, кстати, нас завтраком кормить будут?

За что я люблю своего брата, так это за здоровый взгляд нажизнь.

— Мне тоже интересно, — сказал я. — Давайпоищем кухню.

— Чего ее искать, мы ж там были, — напомнил Стас.

Точно. Я и забыл. Я же там миксер нашел. Мы сползли скровати и направились туда. На кухне сидел Перескоков. Он был все в тех жекроссовках и в том же кислотном халате, что и вчера, только сильно порванном наспине. Перед ним на столе лежал сотовый телефон, а в руках он держал бутылкуджина. В воздухе стоял отчетливый можжевеловый дух.

Я даже замер в дверях: Перескоков наливал в стакан прозрачнуюжидкость… Какое-то время он сосредоточенно смотрел на нее, а потом, к моемуоблегчению, аккуратно стал переливать обратно в бутылку.

— А, проснулись, драгоценные мои, — заметил онменя и приветливо качнул головой. — Проходите, присаживайтесь. А я вот таки не смог уснуть. — Вид у него был ужасный. Такой, будто бы он все-такипил всю ночь. Его шахтерское лицо приняло синеватый оттенок и поросло жесткойщетиной. Красные глаза были полны отчаяния и доброты. — Зато я кучу дел потелефону переделал. Жизнь, кстати, налаживается. Жить будем бедненько, нодобренько. Уже и транспорт ходит. Медленно, но ходит. Потому что, когда он неходит, вреда получается больше, чем пользы. Люди это осознают потихоньку. И вмагазинах уже торговля началась.

— Так ведь можно все без денег брать!

— Можно, но почти никто уже не берет, потому что этодурно, и народ это понял. Да ты садись, — пригласил он вновь.

Я присел, а Стас куда-то исчез, видимо, вернулся в спальню.Перескоков взял бутылку и вновь наполнил стакан на треть.

— Костик, я не могу больше пить, — вдруг трагичносообщил он. — Налить могу, а выпить — никак. Только поднесу стакан корту, как душит меня совесть, так, будто я собираюсь кого-нибудь топоромзарубить. Вот, глянь! — Дрожащей рукой он медленно поднес стакан ко рту,но та затряслась еще сильнее, заходила ходуном, и в какой-то момент пахучийджин выплеснулся ему на халат.

— Пятнышко будет! — взволнованно воскликнулПерескоков и, быстро поставив стакан на стол, принялся, чавкая, сосать махровыйподол. Кого он решил обмануть? Себя, что ли?

— И сколько вы так уже насосали? — спросил я.

Перескоков затравленно на меня посмотрел и буркнул:

— Зови брата завтракать. Он добрее.

Я вернулся в спальню, но Стаса там не было. И тут же яуслыхал шум и гам со стороны прихожей. Я заглянул в гостиную, в ту самую, изкоторой продюсер вчера выпрыгнул, и увидел Стаса, пятящегося от целой оравыжурналистов с камерами.

— Скажите, сколько вам лет?! Это правда, что вывнебрачные отпрыски президента?! Вы — близнецы? Ваши ближайшие планы?!Какой вы ориентации?! Так все-таки «кто кого»? — кричали онинаперебой. — Кто придумал девиз «Энурез против армии»?

— Это придумали задолго до нас, — пролепетал Стас,обернулся и беспомощно посмотрел на меня. Уж не знаю, чего он так растерялся,но было ясно, что его надо спасать. Я метнулся обратно на кухню, схватил состола джин, плеснул немного Перескокову на халат, чтоб ему не обидно было, ипобежал к брату на выручку.

— Куда-а?.. — плаксиво крикнул мне вдогонкупродюсер, но я уже был в гостиной. Замахнувшись бутылкой, как гранатой, язаорал:

— А ну, пошли вон! Убирайтесь!

В прихожей началась давка. Продолжая выкрикивать вопросы,толпа папарацци стала медленно выдавливаться через узкий тамбур за дверь. Когдаисчез последний, Стас, бормоча: «Ноу комментс, ноу комментс», — захлопнулее. Стало тихо, как в бункере. Не соврал хозяин про звукоизоляцию.

— Так вот как она приходит, эта пресловутаяслава, — многозначительно сказал Стас. — Помнишь, мы книжку читали,как ее там? «Огрызки хлеба»?.. Нет… «Обломки неба»?.. Короче, что-то такое. Про«Битлз». С ними было примерно так же. Встали утром, голова гудит, а прессабеснуется. А что вчера делали, что творили?.. Ничего не помнят.

— Они-то хоть петь умели, — прервал я его.

— Так ведь и шоу-бизнес на месте не стоит, —парировал он.

— Ты лучше скажи, на кой нам все это? Нам Леокадиюискать надо, а эти уроды нам теперь проходу не дадут. Всюду будут лезть скамерами и вопросами мучить.

— Ты что, забыл гениальный план Перескокова? —возмутился Стас. — Именно благодаря славе мы и привлечем ее внимание.

— Так-то оно так… — сказал я, царапаяподбородок. — Но что-то не нравится мне все это…

— А мне — нормально, — заявил Стас. —Мы, кстати, завтракать все-таки будем?

— Пойдем, пойдем, — кивнул я, — Перескоковтебя заждался.

Не успели мы поесть, как в продюсерские апартаментыворвалась Клавдия Самогудова.

— Внимание! — с порога объявила она. —Вечером вылетаем на гастроли! Шумиху уже подняли, пиар-кампанию закрутили,рекламу пустили по всем СМИ. А наступать начнем, — она революционновзмахнула кулаком, — из провинции! С самых окраин! С Владика!

— Но мы же еще не репетировали! — испугался Стас.

— Еще чего не хватало! — сделала большие глазапримадонна. — Пусть самодеятельность репетирует. У нас уже весь материалготов, а к вечеру будут записаны фонограммы. Вам нужно будет только прыгать иоткрывать рот, короче — делать шоу. Вас в самолете за десять минут всемумой Лелик обучит, он у меня мастер!

Я вспомнил вчерашние разговоры и сказал:

— Лично я мочиться перед всеми не стану.

Несколько секунду длилось тяжелое молчание. Потом Самогудовамахнула рукой и примирительно сказала:

— Ну ладно… Звездам капризы положены. Обсудили мы это…Наймем дублеров, что же делать. Ну, может, еще девочки с подтанцовки помогут…