– Я не это имела в виду, – устало говорит Лилит.

– А что же тогда?

– Для меня все это – от макияжа и до браслета – стоит огромных денег. Я чувствую себя обязанной тебе.

– Просто вернешь все обратно, раз так, – пожимает плечами Октавий. – Хотя мне все это и не нужно. Придется выкидывать.

– Выкидывать?! – от негодования и изумления кричит Лилит и едва не срывается на визг: –

Да ты с ума сошел! Тогда не отдам!

– Хорошо, – только и отвечает он. – Пусть это будет твое, раз я покупал это для тебя.

Лилит тут же судорожно думает про себя, удастся ли ей вернуть это платье в магазин и получить назад деньги.

– И ты не должна чувствовать себя обязанной, – говорит Октавий. – Ты же помогаешь мне. А значит, это я обязан тебе. Верно?

Лилит вынуждена признать его правоту. Хотя ей хватает и того, что она просто сейчас находится рядом с ним, так близко. Близко к человеку и близко к старой детской мечте.

– Что ты хочешь? – спрашивает Октавий. – Я отблагодарю тебя, Лила... – Он опять называет ее неправильно, но тут же поправляется: – То есть, конечно, Лил.

– Я хочу тебя, – вырывается у нее.

– Эй, Лил, ты же говорила, что против секса и чего-то пошлого! – возмущается Октавий.

– Я передумала, – мурлыкает Лилит. – Ты такой обворожительный.

– Я уже говорил, где ты и Кезон нашли свое чувство юмора? – спрашивает со вздохом Октавий.

– Ну что ты, – говорит Лилит, – у меня вообще нет чувства юмора. А можно я положу на тебя голову? – без перехода спрашивает она. Лилит давно уже с надеждой поглядывает на его плечи.

– Лучше не стоит, – говорит Октавий, но Лилит не слушает его – пододвигается

близко-близко и кладет голову на плечо. Ей не слишком удобно, но ощущения – чудесные. И она начинает смеяться.

– Ты в порядке? – спрашивает удивленно Октавий.

– Да-а-а...

– Так чем мне тебя отблагодарить?

Голос рациональности в голове Лилит требует, чтобы она попросила его оплатить ее обучение в Хартли, но Лилит, осмелев, проводит рукой по его груди, явно давая понять, чего хочет, и снова заливисто смеется, завидуя сама себе.

– Не рассчитывай, – отвечает Октавий. – Или... Ты же издеваешься надо мной, да?

– Конечно, Кисленький, – поднимает голову Лилит. – А вообще... Я хочу, чтобы ты позвал мою подругу на концерт. Она так хотела к вам попасть... И не попала.

– Какую подругу? Рыжеволосую? – уточняет он.

– Ее, – кивает Лилит. – Ну, ты можешь, конечно, оплатить мне пару семестров, но можешь обойтись и просто концентом.

– Я подумаю, – важно кивает Октавий.

– А еще я хочу твой автограф. Как Сладкого, разумеется.

– Нет.

– Ну, пожалуйста.

– Я. Не. Сладкий. Ясно?

– Ты Кислый. Кисленький, – хихикает Лилит. – Ладно, шутки в сторону. Расскажи, что я должна сделать и какую роль сыграть. Тебе повезло, что я учусь в Хартли на актерском.

Октавий рассказывает. Он хочет, чтобы в глазах матери Лилит была его девушкой. Идеал Элинор – образованная, скромная девушка из приличной семьи, которая знает, чего хочет, и при всей своей воспитанности может за себя постоять. Они с Октавием познакомились несколько месяцев назад, скажем, в Нью-Йорке, на вечеринке общих друзей. А поняв, что они из одного города, стали общаться ближе – сначала дружески, а затем их отношения переросли в романтические.

– И твоя мама поверит? – недоверчиво спрашивает Лилит.

– Ты же хорошо сыграешь, – ободряюще улыбается ей Октавий.

– А она не станет пытаться найти, к примеру, мою семью... то есть семью твоей девушки? Чтобы понять, насколько она... приличная? – дотошно уточняет Лилит.

– Не думаю. Я же скажу, что ты – моя девушка, а неневеста. Мне всего лишь нужно временно погасить ее пыл. Она слишком сильно хочет познакомить меня с дочерью друга.

– Ты же сказал, что там будете только ты и твоя сестра...

– Ну и несколько близких друзей семьи, – заявляет Октавий. – Ты запомнила все, что я тебе сказал?

Лилит кивает. Все. И она отыграет эту роль первоклассно. Лилит открывает окно и смотрит на озаренное далеким бронзовым закатом небо. Тени ночи постепенно опускаются на улицы Нью-Корвена.

Где-то вдалеке тает сливочная луна.

Вскоре они оказываются на месте.

Элинор Фелпс живет в роскошной высотке на пересечении 2-й Восточной авеню и 118-й улицы. Ее апартаменты, из которых открывается удивительный вид на город, занимают целый этаж. И когда Лилит оказывается в этих самых апартаментах, ей кажется, что она – в королевских покоях. Шикарный и дорогой интерьер в стиле ар-деко заставляет останавливаться и буквально разглядывать все вокруг. Апартаменты знаменитой певицы – это богемное изящество двадцатых годов, сияющая винтажная роскошь, статус, в конце концов.

Глянцевые поверхности, сдержанные цветовые гаммы, этнические орнаменты, зеркала, античные узоры, статуэтки, картины с изображением городов прошлого века, изделия из серебра и слоновой кости... Все это складывается в какую-то странную гармонию вкуса, которым явно обладает Элинор Фелпс.

Лилит в каком-то замешательстве рассматривает зеркало в виде солнца в рамке из золотых лучей, и ей кажется, что машина времени перенесла ее в начало прошлого столетия.

– Идем, – тихо говорит ей Октавий и, заставляя взять под руку, ведет в гостиную поистине королевских размеров. Там уже собралось несколько человек, и они разговаривают под ретромузыку из старинного, но гордого граммофона в углу.

В кожаном кресле сидит хозяйка дома, которую Лилит моментально узнает. Может быть, выглядит она не так потрясающе, как на экране телевизора, но достоинства ей не занимать. Прямая спина, изящный разворот головы, плавные движения. В лице – внимательная гостеприимность. Элинор кажется расслабленной, но она мягко контролирует атмосферу в своем доме.

Справа от знаменитой певицы располагаются ухоженная светловолосая женщина и девушка с грустным лицом – скорее всего, это мать и дочь, а также элегантная пара. Слева от Элинор сидит яркая брюнетка с покатыми плечами, чем-то неуловимо напоминающая Октавия, – наверное, его сестра. А рядом с ней – широкоплечий молодой человек с квадратной челюстью, который держит ее за руку. Лилит моментально делает выводы, что это либо ее жених, либо друг, либо и вовсе муж. В креслах напротив Элинор находятся пожилой господин с властным лицом и растрепанный мужчина средних лет, который весело шутит, – вся компания, за исключением разве что грустной девушки, смеется. Около этого веселого мужчины сидит в инвалидном кресле миловидная женщина, ноги которой укрыты пледом. Скорее всего, она – его жена. Они так мило переглядываются и улыбаются друг другу украдкой, что Лилит становится чуть теплее на душе.