– Сегодня?! – ужасается Лилит.

– Именно. Она пригласила меня и сестру на ужин, а я сказал, что приеду с девушкой, —сообщает Октавий.

– Мы приехали, – останавливается в это время менеджер напротив старинного особняка конца девятнадцатого столетия, который когда-то был доходным домом, а сейчас отреставрирован и арендован несколькими известными бутиками. Живописная Хэмет-драйв известна своей архитектурой и дорогими магазинами.

– Зачем? Куда? – ничего не понимает Лилит.

– Мне сказали, что тут можно купить что-нибудь приличное, – легкомысленно отвечает Октавий.

– Что? – растерянно переспрашивает девушка. Она, что, выглядит неприлично?! Знал бы Сладкий, сколько часов она убила на сборы!

Лилит не собирается никуда идти, но Октавий, не забыв про очки, кепку и маску, которые надевает с какой-то одной присущей ему сноровкой, уже вышел из машины и галантно открыл перед Лилит дверь.

– Выходите, – говорит менеджер. – Я не могу остановиться тут надолго.

Лилит наконец обувается, оказывается на улице и идет следом за Октавием. Фирменный магазин известного миланского бренда «Impecable» ждет их.

Бутик, в котором они оказываются, поражает своим роскошеством – он больше похож на музей, чем на магазин брендовой одежды. Лилит никогда не была в подобных местах и растерянно оглядывается по сторонам. Зато Октавий чувствует себя вполне комфортно. Он явно привык бывать в таких дорогих и претенциозных магазинах.

К ним тут же подбегает продавец, похожая на модель. Это красивая девушка в темно-синем костюме, которая улыбается Лилит словно лучшей подруге.

– Чем я могу помочь вам? – спрашивает она.

– Моей девушке нужно подобрать платье на вечер, – говорит Октавий. – Что-нибудь элегантное. На ваш вкус.

Продавец буквально сканирует их взглядом, тотчас понимая платежеспособность Октавия и считывая стоимость одежды Лилит. Ее охватывает неловкость, но Лилит сама про себя твердит, что все нормально. Она – будущая актриса. У нее будет отличное будущее. И она должна привыкать к тому, что начнет посещать подобные места. Когда-нибудь...

Однако мысль о том, чтобы переплачивать за одежду, кажется Лилит крамольной.

Продавец предлагает несколько вариантов – все платья изящные и каждое – из какой-нибудь коллекции, обязательно «актуальной»! Октавий с ходу отметает все варианты и просит показать что-нибудь еще, хотя Лилит уже готова все перемерить. Пока Октавий рассматривает новые наряды, она аккуратно смотрит на ценник. И когда видит стоимость платья, ей становится плохо. Серьезно?! Лилит не купила бы это платье, даже если бы в ценнике не было трех последних нолей.

Октавий наконец отбирает несколько нарядов, и Лилит, все еще потрясенная увиденной цифрой, скрывается в примерочной. Ее «парень» разваливается в кресле напротив, попивая горячий эспрессо. Просто картинка из фильма!

Лилит выходит то в одном платье, то в другом, и Октавий оценивает ее взглядом и даже жестом просит покрутиться вокруг себя, чтобы понять, как сидит на ней одежда. Лилит в шоке – обычно она сама выбирает одежду, тратя на сборы много часов. А тут этим занимается кумир ее детства. Знала бы она в свои тринадцать, что это случится, упала бы в экстазе на пол. От мыслей об этом Лилит становится весело.

– Почему ты смеешься? – с недоумением спрашивает Октавий. – Лучше повернись еще разок.

– Откуда рок-звезда разбирается в нарядах? – спрашивает Лилит, подходя к нему и наклоняясь. Сейчас на ней платье нежно-пудрового цвета, расклешенное от талии и достающее до колен. Ткань – нежнейшая и воздушная и приятно холодит кожу.

Октавий молча касается указательным пальцем ее губ. Он явно призывает ее молчать, а Лилит ловит себя на мысли, что с удовольствием укусила бы его. Но она все же сдерживает себя.

– Берем вот это, – решает Октавий.

– Как тебе, Лилит, нравится? – нараспев спрашивает она и сама же себя отвечает: – Да, очень! Возьмем его, дорогой. Спасибо!

Продавец смотрит на нее с непонимающей улыбкой, а Октавий только головой качает и просит Лилит не переодеваться и оставаться в этом платье. Она порывается забрать свой собственный наряд из примерочной, но продавец останавливает ее, говоря, что волноваться не стоит и они все сделают сами. А еще спрашивает, не желает ли Лилит кофе. Лилит желает – и ей приносят вкуснейший латте с фисташковым сиропом. Можно подумать, это не бутик, а кофейня.

Когда Октавий достает карту, чтобы расплатиться (его цена, в отличие от Лилит, совершенно не волнует, и она не уверена, что он вообще ее видел), Лилит вдруг спрашивает с милой улыбкой:

– Извините, а у вас есть скидка?

Продавец изумленно вскидывает брови, словно Лилит не задает вполне разумный вопрос, а ругается нецензурной бранью.

– Прошу извинить, но скидки не предусмотрены, – безукоризненным тоном отвечает она. Лилит вздыхает – тратить такие деньги ей кажется кощунством. А Октавий злится.

– Не ставь меня в неловкое положение, – тихо говорит он ей и расплачивается за покупку.

– Зачем ты потратил столько денег? – уже на улице спрашивает Лилит, когда Октавий под руководством своего менеджера тащит ее в обувной бутик.

– Так надо, – отвечает он.

Обувной бутик приводит Лилит еще в больший восторг, и она даже не замечает того, что слегка прихрамывает – бег босиком не прошел даром, она отбила ступни. А Октавий замечает, хмурится и просит у продавца что-нибудь удобное. Удобное и красивое, подходящее платью.

Через двадцать минут Лилит выходит оттуда в перламутровых босоножках с ремешком на щиколотке и устойчивым каблуком. Следующее место, где их уже ждут, – салон красоты, где Лилит делают макияж и работают с волосами. С одной стороны, все это – просто сказка какая-то, Лилит в жизни не могла подумать, что подобное может произойти с ней! А с другой, она чувствует себя странно и как-то нелепо. И дело не в том, что теперь ее образ – светлый и романтичный, а от старательно создаваемого годами темного и драматичного почти ничего не осталось. Дело в том, что Лилит чувствует себя в долгу. Она – большой должник Октавия. И это ее раздражает.

Когда он в машине молча передает ей бархатную коробочку, в которой лежит сверкающий утонченный браслет, Лилит не выдерживает.

– Нет, – говорит она. – Это слишком дорого.

– Слишком дорого выглядеть дешево, – отвечает Октавий. Машина вновь попадает в плотный поток движения – пора ехать, ибо поздний ужин Элинор Фелпс скоро начнется.

– Ах да, как я могла забыть, ты же «золотой ребенок»! – восклицает Лилит.

– Верно, – поворачивается к ней Октавий. Голос его спокоен. – Я избалованный сыночек великой певицы, которому ее деньги открыли все двери. Довольна?

Так часто писали и говорили о Ричарде Фелпсе, когда он был в «Пепельных цветах».