У меня екнуло в сердце. Все вдруг стало ясно.

— Да, — севшим голосом сказал я, обернувшись. — Рамона… это же была ты! Грей благодарил тебя за помощь!

— Что?! — Она округлила глаза. — Как ты смеешь?! Я бы никогда не…

— Не специально! Прошу, Рамона, скажи, что ты оставила подвеску с глазом в Соларуме.

Под напряженным взглядом толпы Рыбы побледнела как смерть. Она разомкнула губы и выдохнула:

— О нет…

И выудила из кармана украшение, блеснувшее зеленой искрой.

— Черт! — во весь голос выругался Стефан, оскалившись.

У меня барабанило в ушах. Я вырвал подвеску. С самого начала она казалась мне неправильной, это пчелиное жужжание в голове… оно не привиделось. Взывали мои силы. Я закрыл глаза, впившись пальцами в металл. Это не плоть, не человеческое тело. Предмет требовалось пробить, чтобы увидеть душу Грея.

Под черными тучами гремели раскаты грома, зеленые молнии били в пустынную землю, разжигая такие же зеленые костры. Среди града пепла к небу тянулись лестницы, а вдали мрачнел монумент из сплетенных скелетов. Похолодев, я понял, что чего-то не хватало. Исчез тот самый, с птичьей головой.

Я затылком ощутил пристальный взгляд и ледяную волну. Меня пробрало. Я не хотел оборачиваться и видеть бездну. Она ведь могла заглянуть в меня в ответ. Дрожа, я пересилил страх и открыл глаза.

Неправильный туман тянулся сквозь растительность, поглощал ее и подбирался к нам.

— Началось, — выпалил я, выхватывая лук. — Смотрите в оба!

— Незачем так бояться меня, Максимус, — донесся голос Грея, казалось, отовсюду. — Я не причиню вреда. Скорее, наоборот. Я желаю вам лишь блага.

— Нам-то? — огрызнулся Стефан, создавая щит. — Ага, так я тебе, говнюк поехавший, и поверил!

— Я давно всех простил, как ты еще не понял? Все наши старые ссоры — такие незначительные. Там, где мы все окажемся, они не будут иметь смысла.

Образ Грея промелькнул в тумане — такой же зыбкий и бесплотный, источающий зеленые нити. На человека он уже мало тянул.

— Я просто хочу освободить вас, всех людей. От Тьмы, от Света. От распрей и войны. Такова моя благодать.

Он не мигая смотрел прямо на нас и был абсолютно, полностью и бесповоротно серьезен.

— Мы сольемся в одно. Как было раньше. До того как всех нас насильно разделили еще на заре всего. До Света, до Тьмы. До уродливого, сломанного порождения, которое они нарекли Вселенной. Мы вновь станем истинной прекрасной формой. Бесконечны и неразрывны. Мы будем едины.

Не дождавшись нашего ответа, Грей развернулся и направился к Древу.

— Мы должны остановить его, — вспыхнул Дан, уже готовый податься к врагу даже сквозь туман.

Я бросил ему подвеску с глазом.

— Тогда займитесь этим.

Последнее мгновение. Дальше — черта невозврата.

Перед самым Древом вспыхнул большой полый зеленый круг. В руке Грея блеснул нож из эфирного стекла, горящий Энергией Фри.

Я потянул подругу в сторону. Мы должны были идти к Центруму, оставляя эту битву на друзей. Я верил им. Они не могли не справиться.

Нож вспорол пустоту внутри круга, словно материальную ткань. То, что потянулось оттуда, не поддавалось описанию, я просто не мог сконцентрировать ни взгляд, ни сознание, все больше наполняясь ужасом от увиденного.

Туман валил клубами, плотной стеной заволакивая зал. В нем с ледяным молчанием восставали войды. Исказившийся голос Грея наполнял зал грохочущим хаосом:

— Мы снова будем едины.

Глава XXXXVI

Меж двух миров

Мы неслись сквозь черный тоннель, фонарь-солнце едва поспевал за нами. Все гудело: земля, воздух, само пространство. Позади доносился страшный грохот, словно бы рушились стены.

— Мор погубит Древо! — испугалась Фри, косясь на сыплющийся потолок. — Если он уничтожит Сердце Мира…

— Мы справимся! — заявил я. — Сдохнем, но сделаем!

Тут Фри застыла.

— Макс… Хранители… когда я была там, на этом Мосте Душ, они упомянули, что он не связывает мир живых и мертвых. — Она с ужасом сжалась. — Черт! Макс, прости, я… забыла… о черт, нет… что же мы?..

— Параорбис — еще не мир мертвых, — встряхнул я ее. — Еще не там, но уже не здесь, как сказали в Силентиуме. А даже если я не прав, мы обязаны. Мы должны предпринять хоть что-то.

Она с трудом кивнула и продолжила бежать вперед.

Я не упал в пропасть только благодаря Фри, вовремя оттянувшей меня за пояс. Она двинулась вперед, создавая синеватые ступени. Внизу клубилось сияющее белым светом озеро. Достигнув низа, Фри вбежала в него по колено, обернулась и протянула мне руки.

— Ну же!

Я испытывал легкий дискомфорт от холода, вне сомнений, показавшегося бы мне убийственным, будь тело человеческим. Фри дрожала, я мог только лишь посочувствовать ей. Погрузившись в вещество по шею, протекторша заставила меня лечь на спину вместе с ней. Она стиснула мою ладонь, впуская в свою трепещущую душу. Вторую руку выставила вперед, с нее срывались едва зримые кольца манипуляционного круга. Он ширился, пока с губ Фри слетали слова обряда — сложного и требующего всей отдачи. Фри справилась с ним блестяще. В конце концов круг поглотил нас целиком.

* * *

Небо заволокло черными тучами, ветви Древа тонули в них, озаряемые зелеными молниями.

Рамона распалила свою квинтэссенцию во всю мощь, Стеф никогда не видел у нее такой: не только множество огромных каменных рук, но и возвышающаяся над ними каменная статуя на шарнирах, утопающая в земле по пояс. Все грохотало, воздух стремительно исчезал, глаза слезились от невыносимого вида Зеленого мора. Рамона широкими взмахами меча направляла удары квинтэссенции, хоть как-то отгоняя туман. Он прорывался стремительно, дробя алые каменные руки и проделывая в них огромные бреши.

— Она не сможет держаться вечно! — орал Дан, едва слышимый из-за общего грохота и воя ветра, засасываемого войдами.

Свет Рамоны был воистину силен. Достаточно, чтобы выиграть им минут пять в таком темпе, но не более. После она выгорит — и им крышка.

Стефан чертыхнулся и посмотрел на эфирное стекло.

— Ранорий сказал, что мы должны вернуть все части души в тело ублюдка?! И это все остановит?!

— И?!

— У меня идея! Давай штуку сюда!

Дан посмотрел, как Стефан швырнул подвеску на землю, и спросил:

— Хочешь делать манипуляцию?! Какую?! Ты хоть…

Стеф с силой ударил ножом по глазу. Грянула зеленая вспышка.

— Хорошо, так тоже можно! — оценил Дан.

Весь мир столь страшно взвыл, что лучше было бы умереть, чем выносить этот звук, пробирающий до самой души, взламывающий и стирающий ее в пыль. Рамона дрогнула, допустив дыру в барьере. На помощь немедленно пришла Ханна, создавшая на месте разрыва солнечные деревья. Стеф напрягся. Дева