– Психам колют успокоительное, а эта дрянь скорее из шпионских арсеналов.

– Звучит впечатляюще.

– Ага. Еще раз повторяю, достать данный препарат весьма сложно. То есть надо очень хорошо знать, где он есть.

– Вывод?

– Если это наш маньяк, то он очень не прост и повышенное к нему внимание ФСБ становится понятным.

– Дела… – пробормотала я и потерла нос. – По моим данным, Петрова похитили люди Гризли, то есть Меченого. Свидетель утверждает, что одного из них, некоего Тимофеева Алексея, хорошо знает.

– Это достоверная информация? – нахмурился Ковалев.

Я развела руками.

– У меня нет повода свидетелю не верить. Но в милицию он не пойдет.

– Кто твой свидетель? Тот самый Рагужинский?

– А тебе удалось о нем что-нибудь узнать?

Ковалев пожал плечами.

– Шпана, великовозрастный оболтус. Таскается по ночным клубам, играет по маленькой. Условно осужден за кражу в казино – прихватил из гардероба чужую шубу. Отделался легким испугом, которого хватило на три месяца. Через три месяца затеял драку, нанес тяжкие телесные повреждения одному гражданину, в результате которых тот скончался. Кстати, это не тот Павел, который провел ночь в твоей постели?

– Показаниям такого типа можно верить? – вздохнула я. – Хотя выглядел убедительно.

– Не знаю, – пожал плечами Алексей Дмитриевич.

– Чепуха получается, – пожаловалась я. – Если Петрова убил Гризли по приказу Меченого, тогда логично предположить, что и остальные трупы его рук дело. А по словам Талызина, Меченый сильно гневался, что Светку не уберегли. Опять же не вижу, зачем Гризли устраивать мне засаду в машине. У него была возможность разделаться со мной десяток раз. Сбили бы, когда улицу переходила, или пристрелили, на худой конец…

– Тот, кто ждал тебя в машине, не собирался тебя убивать. Точнее, сразу делать это не собирался. Потому и запасся лекарством. Ты нужна была ему в здравом уме, но без возможности двигаться. Твоя подруга умирала два часа, – уточнил он.

Я невольно поежилась.

– Все равно не ясно, зачем Гризли таскался за мной по городу. Я была уверена, что он ищет того же человека, что и мы: убийцу Светки.

– Почему бы и нет? Убийц Агнессы, предположительно, было трое. Они проделали с ней то же самое, что и со Светланой: вырвали сердце и вспороли живот. Но кое-что внесли свое: они ее распяли и отрезали язык.

– Если я правильно поняла, ты хочешь сказать, что кто-то имитирует работу маньяка?

– У нас два мужских трупа и два женских. В случае с мужчинами можно смело утверждать, что убийство совершено одним и тем же ножом. Нож охотничий, с характерным лезвием. С женщинами все иначе: орудия убийства разные, в случае с Агнессой действовали несколько человек.

– Это что же получается? – нахмурилась я. – Мужчин убил один псих, и если верить свидетелю, то тут не обошлось без Гризли, Светку другой, а Агнессу целая компания? По-моему, чепуха.

– Не такая и чепуха, если вдуматься. Убийство Агнессы мне с самого начала представлялось имитацией. Не само убийство, конечно, а способ, – усмехнулся Алексей Дмитриевич. – Отвратительная жестокость и страсть к эффектам: распяли, сердце в холодильнике. Тела мужчин пытались скрыть. Труп Светланы обнаружили на стройке. Ничего подобного в случае с Агнессой. Расчет прост: Агнесса и Светлана подруги, логично предположить, что убийца один и тот же.

– Значит, имитатор, – пробормотала я.

– Скорее, имитаторы. Ведь их, предположительно, было трое.

– Что ж, звучит фантастично, зато объясняет странное поведение Гризли. Допустим, мужчин убил он и по неведомой нам причине хотел знать, кто разделался со Светкой. А убийца Светки обратил на меня внимание и решил познакомиться поближе. Если б знать, где мы встречались… Ведь как-то он узнал обо мне?

– Необязательно встречались. Он мог о тебе услышать. Хотя… ты болталась по городу и приставала к людям с вопросами. Очень может быть, что кто-то из этих людей наш маньяк и есть.

– Да-а… – протянула я с печалью. – И кто тебе представляется особенно перспективным?

Ковалев пожал плечами, а я продолжила:

– Думаю, нам стоит обратить внимание на Авдотьева. О моем интересе ему сообщил Вадим Аркадьевич, и вскоре в машине меня поджидал наш маньяк.

– Морда для маньяка у него самая подходящая, – кивнул Ковалев.

– Значит, им и займемся, тем более что других идей все равно нет. Давай заедем в редакцию, надо распечатать фотографии.

– Какие фотографии?

– Увидишь. Тебе наверняка понравятся.

По дороге я продолжила свои размышления. Внезапное появление Пашки в моей жизни, мое чудесное спасение, а главное, невероятное совпадение: он свидетель убийства, то есть похищения, которое меня очень интересовало, всерьез настораживало. Предположим, никакое это не совпадение. Зачем кому-то сваливать убийство на Гризли? Первое, что приходит в голову: чтобы отвести подозрение от себя. Если учесть, что подозреваемый отсутствует, то это довольно затейливо. Второе: Пашка надеялся таким образом заручиться моим доверием и признательностью, в которых он видит необходимость. Третье: кто-то желает избавиться от Гризли, а возможно, и от его хозяев. То есть идет нормальная борьба конкурентов, в которой ничем не брезгуют. И четвертое: кто-то просто желал мне помочь и давал подсказку. Эта идея представлялась самой маловероятной, потому что в безвозмездную доброту я не верила. Выходило пятьдесят на пятьдесят. Пашка мог соврать, а мог сказать правду. В пользу его правдивости тот факт, что некий крутой дядя, желая поквитаться за убийство сына, обратился с просьбой к местным господам бандитам. Допустим, они ищут убийцу и решили, что Петров и Прибытков имеют к убийству отношение. Вот и следы пыток на теле…

– О чем думаешь? – спросил Ковалев, видимо, уже некоторое время наблюдавший за мной.

Пока я прикидывала, что ответить, надобность в этом отпала – мы подъехали к редакции.

Лилию удалось застать на рабочем месте. Воспользовавшись ее занятостью, я распечатала фотографии, не привлекая к ним внимания. Представляю, что бы началось, если б она их увидела. Фотографии получились неплохого качества, а выглядели так зловеще, что я теперь диву давалась, как не скончалась от страха на кладбище.

Ковалев ждал меня в машине. Я положила фотографии ему на колени, он посмотрел на них, перевел взгляд на меня и спросил:

– Что это?

– Бомж не врал. На кладбище происходят странные вещи.

– Господи! – пробормотал Ковалев. – Я думал, это кадр из фильма ужасов. – Теперь он рассматривал фотографии очень внимательно. – Откуда они у тебя? – наконец спросил он.

Я пожала плечами:

– Нетрудно догадаться.