Пить ей запретили под страхом смерти.

Так что же она сотворила этой ночью?

– Отпустите меня, – потребовал харен.

Майяри посмотрела на него с удивлением и непониманием: она вроде бы его и не держит. Оборотень молча шевельнул бровями, указывая куда-то вниз, и девушка, опустив глаза, обнаружила, что длинная шикарная серебристая коса харена намотана на её руку, а на кончике этой косы она совсем недавно с таким блаженством почивала. Майяри торопливо освободила мужчину, и тот тут же сел. Девушка тоже поспешила подняться и отползти к краю кровати.

Беспокойство её только усилилось, когда она обнаружила, что платье её расстёгнуто до самого пояса, благо нижняя рубашка целомудренная, хоть и с кружевным воротом, один из чулок стянут с ноги и теперь волочился за ней подобно длинному хвосту, а второго не было вовсе. Украдкой осмотревшись, Майяри едва сдержала стон: пропажа висела на дверной ручке.

– Я плохо себя вела? – рискнула она спросить у харена.

– Отвратительно, – не стал врать тот.

Он пережил весьма волнующие моменты, когда, проснувшись ночью от копошения рядом, обнаружил, что девушка почти вылезла из своего платья и, хныкая, что ей жарко, стягивала с себя чулки. Дело она не закончила и, вымотавшись, плюхнулась обратно, чтобы через несколько секунд вцепиться зубами в его косу. У Ранхаша появилось крепкое подозрение, что Майяри не только хаги, но и оборотень. И эти подозрения только окрепли, когда она, облизнувшись, с ухмылкой поведала ему, что он такой вкусный и она съест его целиком, так что пусть боится её. Увы, почему-то это прозвучало не пугающе, а возбуждающе.

– Ну вы же не позволили себя обидеть? – с надеждой спросила Майяри.

Ранхаш мрачно посмотрел на неё и повёл шей из стороны в сторону, разминая её. Ворот распахнулся чуть шире, и девушка с леденящим душу ужасом отметила синее пятно в том месте, где шея переходила в плечо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я подралась с вами?!

– Нет, – раздражённо отозвался Ранхаш, который ещё не знал, какое украшение расцвело на его теле.

Девушка едва сдержала вздох облегчения. Значит, это не она.

– Вы ничего не помните? – предположил харен. Дождавшись осторожного кивка, Ранхаш недовольно протянул: – Вы доставили очень много проблем.

– Простите, – Майяри покаянно опустила голову.

– Разнесли таверну, пели неприличные песни, приставали к охране, – Ранхашу захотелось немножко отомстить, и он слегка приукрасил реальность, – и с воплями бегали по улицам города.

– М-мне очень стыдно, – искренне выдохнула Майяри, надеясь, что приставала она только к охране.

– Тс-с-с, Ранхаш, – раздалось досадливое шипение, и над краем постели появились плечи и голова лекаря.

Майяри аж покачнулась от облегчения. Так они не одни!

Шидай, морщась, с удивлением осмотрелся и затем вопросительно взглянул на Ранхаша.

– Ты сам упал, – ответил тот.

– Мог бы и поднять, – прокряхтел лекарь. – Ох, моя спина…

Мужчина потянулся, и позвоночник его угрожающе захрустел.

– О боги… Не слушай его, Майяри. Хорошо мы вчера погуляли, а из разгрома там поломанные столы всего лишь. Я-то всё помню! Ой, Майяри, – лекарь неожиданно захохотал, – мы вчера с тобой Ранхаша едва замуж за Рладая не отдали.

Глаза Майяри расширились. Зачем? Они же оба мужчины! Тёмные, и почему она никогда ничего не помнит?! Даже обидно стало.

– Припомни ещё, как ты пытался научить её целоваться. И меня заодно, – холодновато посоветовал Ранхаш.

– Ну прости, дорогой, перебрал, – губы Шидая расползлись в ехиднейшей, но совершенно не раскаивающейся улыбке. – Зато как душевно вышло, а? Майяри, помнишь, как Ранхашем закусывала?

Харен словно окаменел. Девушка растерянно хлопнула глазами, взгляд её опять зацепился за синяк на шее мужчины, и в желудке стало нехорошо. Волнительно как-то.

– Всю шею ему погрызла, – продолжал веселиться лекарь. – Ещё и облизала.

Майяри пристально уставилась на харена, и тот, не глядя на неё, досадливо закусил губу. Сердце ухнуло в пятки.

– Простите, господин, – девушка едва не распласталась на кровати лицом вниз.

– Ну вряд ли он сможет… – в голосе господина Шидая прозвучало что-то ехидное.

Но господин Ранхаш спорить не стал.

– Вряд ли.

Взгляд опять скользнул по синяку на шее, Майяри невольно отметила его синеву и попыталась представить, как впивается в шею харена. Картинка вышла откровенно жуткая.

– Простите, – ещё раз выдохнула девушка. – Этого больше не повторится, – харен почему-то опять закусил губу. – Больше и капли в рот не возьму. И никогда никуда с господином Шидаем больше не пойду.

– Майяри! – обиженно встрепенулся лекарь.

– Здравая мысль, – поддержал её Ранхаш.

– Ну и замечательно, будешь теперь всю жизнь некусаный ходить, – мстительно протянул Шидай.

Резко повернув голову, харен строго посмотрел на опекуна, одним взглядом призывая его держать язык за зубами. Но на глаза того наконец попался синяк на шее воспитанника, и оборотень ошеломлённо распахнул рот.

– Ого! – хохотнул он. – Вот это тебя расцветило!

Майяри посчитала момент очень удобным для отступления и осторожненько сползла с кровати. Но харен, к несчастью, отличался хорошим слухом, и его недовольный взор тут же вперился в девушку.

– Куда?

– В школу, – чуть слышно отозвалась девушка.

– Никакой школы, – разрушил все её радужные надежды на побег харен. – По легенде вы истощены после боя и встать не можете с постели.

– Хех, – Шидай ехидно хмыкнул, – по-моему, эту легенду мы вполне успешно разрушили ещё ночью.

– Наоборот, – лекарь удостоился колкого взгляда. – Очевидцы вашего ночного буйства очень удивятся, если она после такого будет в состоянии подняться. Тем более уже полдень.

Тёмные, ещё вчера она думала, что хуже быть не может! Вроде бы хуже действительно не стало, но отчего-то невероятно сильно хотелось утопиться. Подавив разочарованный вздох, Майяри опять забралась на постель и постаралась как можно незаметнее стянуть мешающий чулок.