Если пятнадцатилетним мальчишкой Сэмучаствовал в суде Линча, то чего следовало ожидать от него в будущем? Скольчасто жители сельской местности совершали подобные ритуалы?

Мог ли Сэм Кэйхолл стать другим?

Нет. На это не было никаких шансов.

* * *

Обжигаясь горячим кофе, Сэм сидел на столе в“гостиной” и терпеливо ждал. Густой ароматный напиток ничуть не напоминал тот,что развозили на тележке каждое утро по камерам. Перед тем как раскрыть дверькомнаты, Пакер вручил заключенному наполненный до краев стакан из толстогопластика.

В замочной скважине проскрежетал ключ, и напороге появился полковник Наджент. За его плечами высилась фигура сержанта.Спрыгнув со стола, Сэм вскинул к виску руку в издевательском приветствии.

– Доброе утро, Сэм, – хмуро буркнул Наджент. –Как дела?

– Лучше не бывает, мой генерал. А у вас?

– Потихоньку.

– Да, туговато вам сейчас приходится. Слишкоммного забот. Непросто организовать мероприятие так, чтобы оно прошло как помаслу. Снимаю перед вами шляпу, сэр.

Наджент попытался пропустить мимо ушейядовитый сарказм.

– Необходимо поговорить. Похоже, твоизащитники намерены убедить всех в том, что ты рехнулся. Вот зашел проверить.

– На здоровье не жалуюсь. Могу поднять штангу.Что вы предпочитаете: жим, толчок, рывок?

– Выглядишь ты и вправду неплохо.

– Благодарю. На вас тоже приятно посмотреть.Какой ваксой пользуетесь, генерал?

Армейские ботинки Наджента сияли, как обычно.Бросив на них взгляд, Пакер ухмыльнулся.

– Так вот… – Полковник опустился на стул. –Наш психиатр утверждает, что ты не готов к сотрудничеству.

– Кто? Эн?

– Доктор Стигэлл.

– Эта толстая задница с буквой вместо имени?Да у нас и разговора-то, собственно, не было.

– Ты не захотел с ней общаться?

– Можно сказать и так. Я провел здесь почтидесять лет, и вдруг она подходит к самому краю моей могилы, спрашивает, как япоживаю. Предложила мне горсть таблеток – чтобы я окоченел еще до вашегоприхода. Вам, конечно, было бы только легче.

– Доктор Стигэлл хотела помочь.

– Да благословит ее за это Господь. Передайте:я очень сожалею и обещаю, что такого больше не повторится. Можете объявить мневзыскание.

– Давай-ка обсудим твой последний ужин.

– А для чего здесь Пакер? Наджент оглянулся насержанта.

– Таковы правила.

– Он охраняет вас, признайтесь, сэр. Встречасо мной пугает, да? Боишься остаться здесь один, Наджент? Мне без малогосемьдесят, табачный дым превратил мои легкие в решето, а ты боишьсянераскаявшегося убийцы?

– Чушь!

– А ведь я бы размазал тебя по стенам,Наджент, если бы захотел.

– Очень страшно. К делу, Сэм. Каким будет менютвоего последнего ужина?

– Сегодня воскресенье. Последний раз ясобираюсь поужинать во вторник вечером. Зачем подобная спешка?

– Нужно все спланировать. Можешь заказать чтоугодно. В пределах разумного, естественно.

– Кто же будет готовить?

– Наши повара.

– Изумительно. Тот самый шеф, что девять споловиной лет кормит меня бобами и тухлой свининой. Ах, какая аппетитнаяперспектива!

– Итак, твой выбор, Сэм? Слушаю.

– Как насчет тостов и вареной моркови? Нехочется утруждать желудок деликатесами.

– Превосходно. Передумаешь, скажи Пакеру, а онсообщит на кухню.

– Обойдусь без последнего ужина, Наджент.Завтра мой адвокат пустит в ход тяжелую артиллерию. Ты даже не представляешь,что вас ждет.

– Надеюсь, твои ожидания оправдаются.

– Сукин ты сын! Лжец! Тебе же не терпитсяспеленать меня ремнями и дать подручным команду задраить дверь. А потом, когдавсе будет кончено, ты с постной рожей выйдешь к прессе: сегодня, восьмогоавгуста, в ноль часов пятнадцать минут, в соответствии с приговором суда округаЛейкхед, штат Миссисипи, осужденный Сэм Кэйхолл принял смерть в газовой камеретюрьмы Парчман. Это будет твой звездный час, Наджент. Не пытайся мне врать.

Полковник не сводил глаз с зажатого в рукелиста бумаги.

– Назови мне имена свидетелей.

– Узнаешь у моего адвоката.

– Кому передать оставшиеся после тебя вещи?

– Узнаешь у моего адвоката.

– О`кей. Представители прессы хотят взять утебя интервью.

– К адвокату.

Вскочив со стула, Наджент стремительно вышелиз комнаты. Пакер выждал секунд десять и уже от самой двери негромко сказал:

– Сиди спокойно, Сэм. К тебе еще один визитер.

– Тогда плесни сюда немного кофе, – подмигнулему Кэйхолл.

Сержант взял со стола стакан. Через пять минутон вернулся с полным и протянул Сэму воскресный выпуск городской газетыДжексона. Кэйхолл отыскал на второй полосе заметку о готовящейся казни, началчитать. Через некоторое время в “гостиную” без стука вошел Ральф Гриффин.

Положив газету на стол, Сэм окинул священникапридирчивым взглядом. Одет Гриффин был в поблекшие от множества стирок джинсы ичерную рубашку с белой полоской под воротником. На ногах – легкомысленныекроссовки.

– Мое почтение, святой отец, – приветствовалего Кэйхолл, с наслаждением делая большой глоток кофе.

– Как поживаешь, Сэм? – Гриффин выдвинул из-застола стул, сел.

– В данную минуту сердце мое переполненоненавистью, – мрачно признался старик.

– Весьма прискорбно. Кто является ее объектом?

– Полковник Наджент. Но это пройдет.

– Молитвы возносишь, сын мой?

– В общем-то нет.

– Почему?

– А куда спешить? В моем распоряжении деньсегодня, день завтра и день послезавтра. Во вторник вечером помолимся вместе.От души.

– Как скажешь. Решать тебе. Я буду рядом.