Не давала покоя мысль о тетиной спальне. Вотуже десятый день он не мог выбросить из головы книгу, что лежала в комоде.Рассказывала о ней Ли, будучи совершенно пьяной, однако ее слова никак непоходили на несвязный бред алкоголика. Книга наверняка существовала, с тойсамой фотографией висевшего на веревке молодого негра в окружении позирующихперед камерой, гордых сознанием собственного величия представителей белой расы.Отвратительное зрелище рисовалось Адаму во всех деталях, но какие-то важныемелочи все же отсутствовали. Различимо ли на снимке лицо повешенного? Есть лина его ногах обувь, или же из-под брюк торчат босые ступни? Сколько белыхвокруг дерева? Их возраст? Можно ли узнать среди них Сэма? Есть ли там женщины?А оружие? Кровь? По словам Ли, молодого человека сначала высекли. Не лежит лина земле хлыст?

На протяжении нескольких дней Адам размышлял ожуткой картине, и сейчас настала пора выяснить все окончательно. Чего ждать?Тетка может в любой момент вернуться, передумать, спрятать книгу. Онрассчитывал провести в особняке еще два или три дня, но кто знает: достаточноодного телефонного звонка – и… И придется спать в машине либо вообщеперебираться в Джексон. Когда твоему клиенту остается жить менее трех суток,мысли о комфорте отходят на второй план.

Лучшего момента уже не будет. Адам бросилвзгляд на стоянку, убедился, что “ягуара” на ней нет, и, ступив в спальню,решительно выдвинул верхний ящик комода. Увидев стопки дамского белья, Адамсмутился.

Книга обнаружилась в третьем ящике, настареньком, тонкой шерсти свитере: довольно толстый том в темно-зеленомпереплете. “Негритянское население Юга и Великая депрессия”. Напечатана в1947-м издательством “Тоффлер-пресс” в Питсбурге. Опустившись на край теткинойпостели, Адам раскрыл книгу. Чуть пожелтевшие от времени страницы, казалось,никто до него не трогал. Да и кому из южан пришло бы в голову интересоватьсяподобной литературой? Он был уверен, что книга на протяжении почти пятидесятилетий оставалась в семействе Кэйхолл невостребованной. Какими вообщепутями она попала к Сэму?

В томе имелись три вклейки фотографий. Перваяпредставляла собой подборку снимков с жалкими хижинами, в которых чернокожиежили прямо на плантациях. Кое-где у покосившегося крыльца стояли обитатели:трое или четверо взрослых, окруженные дюжиной ребятишек. Пустые глаза набезрадостных лицах.

Вторая, находившаяся в центре книги,насчитывала страниц двадцать. Фотографий суда Линча было две. На переднем планеодной стояли две фигуры в высоких белых капюшонах с карабинами в руках. За ихспинами на переброшенной через сук дерева веревке покачивалось тело чернокожегоюноши: вывалившийся язык, искаженное предсмертной мукой лицо. Подпись подснимком гласила: “Ку-клукс-клан торжествует победу. Центральные районыМиссисипи, 1939 г.”.

Поборов отвращение, Адам перевернул страницу –чтобы увидеть сцену, которая почти в точности повторяла предыдущую.Безжизненное тело на веревке, головы не видно, рубаха разорвана в клочья –похоже, несчастного действительно хлестали кнутом. Мужчина был худым, какскелет; узкий ремешок перехватывал его огромные, не по размеру штаны на уровнегруди. Худым и босоногим. Но крови на его коже, равно как и на земле, Адам незаметил.

Другой конец веревки крепился к нижней ветвираскидистого дуба. Не более чем в полуметре от черных ступней стояли люди:мужчины, женщины, дети. Сурово сведенные брови, поджатые губы, стиснутые кулаки– мы сумеем защитить себя от этих животных! Некоторые женщины улыбались, двеили три выглядели чуть ли не хорошенькими; мальчик лет двенадцати целился вфотографа игрушечным пистолетом, крепко сложенный юноша держал в руке бутылкувиски, повернув ее этикеткой к объективу. При взгляде на снимок возникалоощущение, что люди празднуют с трудом обретенную свободу. Адам насчитал вгруппе семнадцать человек: все они смотрели в камеру уверенно, с достоинством,на их лицах не было и следа замешательства, раскаяния или стыда. Чувствовалось:на их стороне закон. Только что они лишили жизни себе подобного, не испытываяни малейшего страха перед последствиями.

Пикник. Дружеская вечеринка на лоне природы:летние сумерки, бутылки с выпивкой, женщины. Где-нибудь в кустах оставленыкорзинки с провизией, еще минут десять – и компания рассядется вокруг брошеннойна траву скатерти.

“Суд Линча в сельской местности. Миссисипи,июль 1936 г.”.

Сэм находился в первом ряду. Упираясь правымколеном в землю, он стоял между двумя парнями и улыбался в объектив. Пятнадцати– или шестнадцатилетний подросток, круглолицый и пухлогубый, безуспешнопытающийся выглядеть хотя бы чуточку старше своих лет.

Узнать его не составляло труда – тонкаявыцветшая чернильная линия тянулась от детского лица к полям страницы, гдепечатными буквами было выведено имя: Сэм Кэйхолл. Пересекая фигуры, началолиния брала у его левого уха. Это сделал Эдди, подумал Адам. Ли говорила, чтокнигу нашел на чердаке Эдди. Он прокрался на чердак, отыскал книгу и в неверномсвете фонаря провел по снимку разоблачающую Сэма черту.

А еще Ли упоминала, что руководил казнью отецСэма. Но определить, кто из запечатленных на фотографии мужчин его прадед, Адамне смог. Не вышло это, наверное, и у Эдди: больше отметок на фотографии небыло. Семеро стоявших в толпе мужчин вполне годились Сэму в отцы. Кто из нихКэйхолл? К тому же, утверждала Ли, там были и братья Сэма. Уж не эти ли двое побокам?

Всматриваясь в пронзительно чистые глаза деда,Адам ощутил боль. Сэм появился на свет и вырос в среде, где ненависть кчернокожим, вообще к инородцам, давно укоренилась, стала образом жизни. Чья вэтом вина? Его отец, братья, друзья, соседи – без сомнения, простые, работящиелюди. Нетерпимость и жестокость были в то время присущи всем. Иного пути дляСэма не существовало. Иного пути он не знал.

Как теперь примирить прошлое и настоящее?Можно ли судить своих предков, их страшные деяния? Ведь родись на полвекараньше, он сам неизбежно стал бы таким же.

Глядя на снимок, Адам с удивлением обнаружил,что ему уже легче дышать. Хотя Сэм, безусловно, являлся добровольнымсоучастником убийства, он был всего лишь одним из многих, нес на себе толькочасть вины. Разумеется, расправу учинили взрослые, детвора и женщины пришли кдубу так, из любопытства. Конечно, Сэм не сделал ничего, чтобы остановить отца.Но вряд ли именно он вдохновил родителя на такое зверство.

Снимок ставил множество вопросов. Кто былфотографом? Как тот человек вообще очутился там с камерой? Кто жертва? Где егосемья, родственники? Каким образом он попал в руки разъяренной толпы? Был вытащенею из тюрьмы? Куда дели тело? Не улыбается ли в камеру девушка, которую, какутверждалось, он изнасиловал? Кто стоит рядом с ней – отец? Брат?