– Больной, находящийся в состоянии летаргического сна, должен находиться под наблюдением медицинского персонала. Находится? – спросил Вадим.

– Находится, – согласился Кузя.

– Рекомендуются покой и симптоматическое лечение. Покой соблюдается? – Голос Вадика стал строгим.

– Что ж, по-твоему, мне уйти надо?

– Просто говори потише, а то от твоего баса стекла дрожат.

– А кормить ее как будешь? – уже вполголоса спросил Кузя.

– При невозможности накормить больного применяют парентеральное питание и витаминотерапию. Капельницу видишь?

– Вижу.

– Тогда чего переживаешь?

– Ну, может, ей надо чего? Сашенька рыбку любит и красное вино.

– Насчет рыбы обещать не стану, но вина в раствор добавить могу, – хмыкнул Вадик.

«Вадька не может без приколов».

– Ты мне лучше расскажи, что же там все-таки в Египте произошло?

Александра затаила дыхание, прислушиваясь.

– Да что там рассказывать? Бред какой-то!

– Все рассказывай! Я ведь чувствовал, что она в тему слишком уж вовлеклась, по грани начала ходить.

– Да бред какой-то! – повторил Кузя. – Детективная история. Иван Фомич мне недавно с докладом звонил. Он свое собственное расследование провел. В то утро Сашенька с индивидуальной группой в пирамиду пошла. А какой-то американец, который вместе с ними вроде как должен был пойти, в шахту лифта в гостинице неподалеку упал.

«Это Питер, – вспомнила Александра. – Значит, действительно погиб».

– А Иван Фомич-то твой откуда знает?

– У него в той гостинице делегация наших писателей жила, которую он собирался с утра тоже в пирамиду сводить. Но Сашенька и с ней еще четверо до открытия в пирамиду отправились.

«Да, действительно отправились», – Александра начала восстанавливать события в памяти.

– А через час она вышла оттуда и на глазах Ивана Фомича сознание потеряла. Хорошо, он туда уже с писателями подтянулся. Она на камне лежит, ни на что не реагирует. Только губами беззвучно шевелит. Туристы какие-то из автобуса выскочили, настойчиво предлагали свои услуги по доставке. Вертолет прилетел, тоже Сашеньку увезти хотел. Какая-то азиатка там с французом была.

«Николя и Клер? Откуда?»

– Иван Фомич говорит, чуть потасовка не случилась, кому ее в больницу везти. Хорошо, наших писателей много было! Отстояли… А Иван Фомич… В общем, молодец он. Со мной сразу связался, ну а я частный самолет организовал для эвакуации на родину. А дальше… Ты и сам все знаешь, сразу к тебе… Сколько она еще проспит-то? – трагическим голосом спросил Кузя. – И как у нее с психикой-то потом будет?

– Да-а… – задумчиво протянул Вадим.

Александра почувствовала его пальцы на своем запястье. Ее ресницы предательски дрогнули.

«Заметил или нет?»

– Слушай, Алеш, есть одно радикальное средство для пробуждения, – в голосе Вадима неожиданно послышались смешливые нотки.

– Какое? – нетерпеливо спросил Кузя. – Говори, я все, что надо, сделаю. Если там лекарство какое редкое надо купить, ты о деньгах даже не беспокойся.

– Думаю, надо больную… поцеловать…

«Заметил…»

Воцарившееся молчание свидетельствовало о том, что Кузя размышляет, пытаясь понять, шутит приятель или говорит серьезно.

– Ну ты что, сказки в детстве не читал? – со смехом продолжил Вадик.

– Какие сказки? Брось придуриваться.

– Как какие? Про Спящую царевну.

– Слушай, Вадим, мне не до шуток сейчас.

– Как знаешь. А я бы поцеловал, – тихо рассмеялся он. – Смотри, какая красавица! Хотя… ты, брат, пожалуй, на царевича не тянешь. Может, все же мне поцеловать?

Александра, немедленно открыв глаза, увидела, что Вадик и Кузя отпрянули, потирая лбы. Их вначале растерянные лица вмиг озарились улыбками.

– Мальчики, так что вы там говорили насчет рыбы и красного вина? – спросила она, протягивая им руки…

Эпилог

Александра и Николя смотрели на вершину Великой пирамиды, жаждущей прикосновения первых солнечных лучей. В утренней дымке рождался новый день. Такой же, как и миллионы дней до него. Но каждый раз – иной. Неповторимый. Они ожидали восхода небесного светила, творящего жизнь и дарующего свет и тепло всему без разбора – разумному и неразумному, доброму и злому, великому и ничтожному.

Раздавшийся звонок неугомонного мобильника был некстати.

– Привет, Кассандра! Ты где? – Несмотря на ранний час, голос Онуфриенко в телефонной трубке был бодр.

– Сам как думаешь, Саша?

– Думаю… – Он замолк, видимо, пытаясь срочно заглянуть на тонкие планы.

– Ладно, не мучайся, побереги силы для участия в битве экстрасенсов. Я сейчас смотрю на Сфинкса и пирамиды с крыши дома Гуды.

– Опаньки! – восторженно воскликнул Онуфриенко. – Я же говорил, Египет не лечится! – В его голосе послышались довольные нотки. – Рожаешь в декабре? – неожиданно спросил он.

– В феврале. А ты откуда знаешь, что рожаю? – спросила она удивленно.

– Родишь в декабре, – уверенно сказал Онуфриенко. – Могу даже назвать точную дату, – самодовольно добавил он. – Как мальчика-то назовешь?

– Не мальчика, Саша, а девочку, – поправила она и бросила смеющийся взгляд на стоящего рядом Николя.

– Не может быть… Ты уверена? – растерянно спросил Онуфриенко после паузы.

– Асей назову, – она сделала вид, что не поняла вопроса.

– Асей? Ты… ты уверена? – переспросил он.

– Что Асей назову? – весело уточнила она. – Уверена.

– Что девочка, а не мальчик? У тебя должен быть мальчик! – настойчиво сказал Онуфриенко. – Сама знаешь почему.

– Конечно, знаю, Саша. И ты тоже знаешь, только боишься самому себе признаться, – Александра чуть помедлила, – что в эру Водолея правильно обустроить планету смогут только женщины! – рассмеялась она.

Тишина в трубке известила о внезапном сбое в линии мобильной связи.

– Ты согласен, дорогой? – нежно посмотрела она на мужа.

– Я согласен на девочку, милая. Но только с бантиком, – Николя счастливо улыбнулся и обнял ее за плечи.

– Николяша, должна тебя огорчить, обычно девочки рождаются без бантиков. Бантики им потом повязывают. – Александра прижалась щекой к его плечу…

– А вот и солнце, – восторженно воскликнул он.

Они замолчали, не желая прерывать торжественную тишину праздника воскресения. Им казалось, что стоят они на самой границе времени, за которой начинается новая эра. На