А в мире демонов всё смешалось. Нам такого не надо.

В общем, Элор курировал дело Фламиров, но пока они оставались в недосягаемости, управлял ИСБ, оставив императору с Ланабет присматривать за мятежными вассалами.

Первая неделя была особенно напряжённой, ожидание нападения натягивало нервы. Казалось, вот-вот что-нибудь случиться, а меня ещё и сны донимали, что не добавляло хорошего настроения.

— Как бы не получилось так, что Арен вернётся к нашим похоронам, — задумчиво протянул Элор, глядя в окно моего кабинета.

Настроение его ухудшалось день ото дня, поэтому он всё чаще заглядывал ко мне переговорить, отдохнуть, посидеть, спросить совета (который ему не нужен), выяснить какую-нибудь деталь. Или просто посмотреть из моего окна, как сейчас, хотя вид из его окна практически ничем не отличается.

— С чего такие мрачные мысли? — Я думала, как бы ввернуть в диалог совет отправиться осваивать Новый Дрэнт.

Мне не нравилось, как император посматривал на меня при редких случайных встречах. Не нравилось, что он от меня ожидал действий в отношении Элора. И полученное от императора письмо с трёхстраничным описанием прелестей нового королевства и собственного дворца мне тоже не понравилось.

Пора было уходить из-под золотого крыла императора туда, где он не заметит моих манипуляций с сознанием Элора.

— С того, что Фламиры тянут время, — пояснил Элор. — Мне прислали протокол их судебных заседаний. Вина Дегона давно доказана, сказанного достаточно, чтобы его осудить, но Шарон продолжает вызывать всё новых и новых свидетелей. Он явно что-то готовит, но шпионы не передают никакой толковой информации. Уверяют, что всё тихо, и Шарон лишь судом занимается. Но это не может быть правдой. Да и возможностей заниматься своими делами незаметно у него хватает, это же его земля, он и телепортироваться может откуда и куда угодно, и лавового стража для шпионажа использовать, и цитадель Фламиров закрыта для посещений, а там у нас никого нет.

— Может тогда и вам следует засесть в своей цитадели, пока Арендар не вернётся? — откидываясь на спинку кресла, предложила я. — Так будет надёжнее. За ИСБ я присмотрю.

— Если мы так сделаем, я тебя одного здесь не оставлю, — Элор уселся на мой подоконник. — Рычаги давления надо забирать с собой в самую глубокую пещеру.

Последнее прозвучало так мечтательно, что мне самой захотелось предложить ему обменять поцелуй на ночь в моей постели — установки явно пора обновлять. А пока приходилось поддерживать этот мрачный разговор:

— Не думаю, что Фламиры решатся напасть на ИСБ: это опасно даже для них.

— Вот поэтому мы с тобой и занимаемся всеми этими делами здесь.

Я угрюмо посмотрела на папки на своём столе. Занималась я. Элор отирался вокруг меня и хандрил в ожидании, когда же сможет предъявить обвинение Фламирам.

* * *

Суд над Дегоном продолжался, всё более превращаясь в фарс. Мы с Элором посещали службу, но старались не покидать здание ИСБ. Конечно, Элор золотой и бронированный, и в Эёране у него мало соперников, но существовало гномье оружие, были демоны с их технологиями, и остатки Культа могли скрываться и преподнести неприятный сюрприз.

Но сидеть в ИСБ было невыносимо скучно. Жаждущий крови весь извёлся. Жаловался, что он не подписывался висеть без дела, предлагал заглянуть в тюремное подземелье или вызвать кого-нибудь из Фламиров на дуэль, если те не вылезают из своей норы сами, а то так жить просто невозможно.

Слушать все эти стенания тоже становилось невозможно, но я держалась.

А однажды мы с Элором вернулись со службы в озарённый фонарями дворец, и нас встретил император. Элор сразу же отпустил моё плечо, и я, преклонив колено перед императором, отступила за Элора, изображая помесь верного подданного и скромной драконессы.

— Что ты наговорил болотным гоблинам? — строго вопросил император, на что Элор вполне искренне изумился:

— Я? О чём ты?

— Ну не Валерия же заказала свою статую с болотными гнилушками и лягушками!

— Сама, — уверил Элор. — Правда-правда, я ни при чём, ей надо было меньше любоваться их творением.

— Она сама заказала себе такой ужас? — не поверил император.

— Да! — воскликнул Элор. — Надеюсь, ты установил статую под окнами их башни, а то вернётся Валерия беременная, капризная и опасная, увидит, что обещанной гоблинами статуи нет, расстроится, плакать будет. Арен тоже расстроится. И тогда уже все мы расстроимся.

— Я велел оставить её у ворот, — растерянно признался император.

— Отец, нельзя беременных огорчать! Это может плохо кончиться. Под окнами надо статую установить. Обязательно.

Если бы я не умела хорошо различать интонации, я бы ни за что не заметила глумливых оттенков. Элор отыграл просто великолепно, так что император повздыхал и заключил:

— Раз Валерия сама захотела, то ты прав, надо ставить это им под окна. Хотя статуя странная, да и лягушки… Ладно. Ладно… пойду, распоряжусь об этом…

Похмыкивая, император отправился прочь, а Элор поспешил к своей башне.

— Нельзя над беременными издеваться, — не удержалась от замечания я. — Или тебе мало разрушения твоей башни?

— Да ладно, Арен Валерию сразу в подземные помещения уведёт, а когда Валерия снова выйдет, она уже успокоится. И ещё спасибо скажет: уверен, юному золотому дракончику понравятся квакушки.

— Любишь ты рисковать. — Мне казалось, что с запиранием Валерии в подземелье получится загвоздка.

— Так веселее, — беззаботно отмахнулся Элор.

Я только головой покачала.

Элор ещё прибавил шаг, разминулся с отрядом гвардейцев и отворил дверь в свою башню. Но пройдя несколько шагов по тускло освещённому холлу, остановился и громко спросил:

— И что это тут такое?

Выглянув из-за его плеча, я увидела на лестнице Вейру, Диору и Сирин. Растрёпанные, раскрасневшиеся, они казались подозрительно довольными.

— О, наконец-то! — Вейра помахала нам бутылкой драконьего вина. — Наконец-то вы явились на прощальный ужин.

— Какой такой прощальный ужин? — Элор не сдвинулся с места.

— Мы с Вейрой, — Диора обняла первую официальную любовницу Элора, — уезжаем от тебя. И наша Сирин тоже собиралась попросить её отпустить.

Элор столько раз подначивал их покинуть его, столько раз прямо говорил, чтобы они уходили, но теперь, когда они собрались уйти, он молчал, и даже плечи его чуть поникли.

Его любовницы тоже молчали и больше не выглядели такими счастливыми, как минуту назад. Но Элор встряхнулся и бодро произнёс:

— Тогда давайте ужинать!

Вейра, Диора и даже Сирин изрядно набрались ещё до нашего прихода, так что ужин с самого начала получился развязным и… странным.