Как мы можем убедиться, приказания приходили совсем не из поезда.

По свидетельствам лиц свиты в 15 часов императорский поезд Литера «А» прибыл на станцию Дно. Однако В. Н. Воейков на допросе ВЧСК утверждал, что «в Дно мы приехали в 6 часов вечера»[1101].

Это не единственные разногласия, касающиеся Дно. Происшедшие события покрыты плотной завесой тайны. Лица свиты пишут, что ничего особенного в Дно не было. «Станцию Дно мы прошли совершенно спокойно», — пишет Дубенский. Мордвинов вообще ничего об остановке в Дно не пишет, кроме того, что там была получена «непонятная телеграмма Родзянко».

Генерал Спиридович, не свидетель того, что происходило в царском поезде, но участник февральских событий, пишет, что «около 3 часов дня оба поезда благополучно прибыли на стан- цию Дно. На станции Дно был полный порядок. Жандармы произвели несколько предварительных арестов. Телеграфист представил повторную телеграмму Родзянко»[1102].

Однако имеются интересные сведения, позволяющие считать приезд на Дно литерных поездов совсем не «благополучным», как нас стараются уверить Дубенский и Спиридович.

В книге псковского железнодорожника В. И. Миронова утверждается, что 1-го марта 1917 года на станции Дно императорский поезд был захвачен, а император Николай II объявлен арестованным. В. И. Миронов в 1965 году был председателем комиссии по созданию музея железнодорожного депо станции Дно. Поэтому приводимые им документы в своём роде уникальны. По утверждению Миронова, главную роль в задержании императорского поезда сыграл начальник станции Дно И. И. Зубрилин. Именно Зубрилину поступила от начальника Виндавской железной дороги Л. А. Гринчука-Лукашевича следующая телеграмма: «Вам на станцию Дно следует поезд с императором Николаем, необходимо его задержать, чтобы не пробрался на Северный фронт действующей армии, примите меры, загромоздите пути крушением вагонов другого поезда. Этого требует от вас революция»[1103].

Один штрих к биографии начальника Виндавской железной дороги Гринчука-Лукашевича. В 20-е годы, находясь в эмиграции во Франции, он станет членом-основателем и секретарём масонской ложи «Гермес» и членом ложи «Друзей любомудрия».

Получив приказ от Гринчука-Лукашевича, Зубрилин вызвал инженера депо Н. Ф. Шуравского, и они стали планировать, как задержать поезд. Далее В. И. Миронов приводит следующий документ: «Из донесения в штаб корпуса войск Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией при Совете Народных Комиссаров: «Я, сотрудник Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, уполномоченный штаба Главного Управления войск Внутренней Охраны Республики и член РСДРП(б) (Московская организация, членский билет № 624) Симонов Глеб Петрович настоящим свидетельствую, что тов. Зубрилина Ивана Ивановича знаю с 1916 года. Он в то время занимал должность начальника станции Дно Московской Виндаво-Рыбинской железной дороги, где как в начале, так и в момент февральской революции 1917 года, с немногими верными долгу революции товарищами принимал горячую активность в свержении самодержавия. […] Тов. Зубрилиным была составлена подложная путевка (путевой лист), и навстречу поезду Николая был отправлен товарный поезд. А вслед за этим поездом тов. Зубрилин лично с некоторыми товарищами сел на паровоз и отправился со станции вдогонку, чтобы в пути разбить отправленный поезд, дабы загромоздить путь… Но жандармерия заметила… и за станцией на стрелках, наставив револьверы, остановила паровоз. Тем не менее, поезд, отправленный ранее, прибыл на соседнюю станцию с подложной путевкой.

Пока жандармы «разбирались» с паровозом Зубрилина, события развивались так. Получив фиктивную поездную путевку о разрешении занятия перегона Дно — Полонка, навстречу царскому литерному поезду с целью организовать крушение в 13 часов из депо вывел свой паровоз машинист Алексей Суворов. С этой бригадой выехали заместитель начальника депо инженер Н. Ф. Шуровский и главный кондуктор, а к паровозу прицепили балластную вертушку. Стрелочник входных стрелок станции Полонка заметил в темноте приближающийся поезд, самовольно расшил стрелку и перевел на тупик, а сам с сигналом бросился навстречу литерному поезду. Стрелочник знал только одно, что поезд обычный пассажирский, светский, а кто в нем ехал, естественно, знать не мог. Он выполнял свои обязанности, находясь под страхом личной ответственности, под страхом быть судимым…

Паровоз с балластной вертушкой влетел в тупик и остановился. Паровозной бригады и заместителя начальника депо на нем не оказалось. Они, открыв регулятор перед самой станцией Полонка, покинули паровоз…»[1104].

В целом приводимая В. И. Мироновым информация вполне похожа, за исключением некоторых деталей, на правду. Зубрилин пытался остановить литерный поезд возле станции Полонка. Станция Полонка находится примерно в 60 км от Дно. Если попытка остановить поезд была осуществлена в 13 часов, то с учётом того, что литерный поезд шёл медленнее чем обычно, примерно со скоростью 80 км в час, а попытка крушения, конечно, заставила поезд остановиться и какое-то время находиться без движения, то его прибытие в Дно в 15 часов вполне укладывается в обозначенный временной отрезок.

Но если исходить из приводимых в книге В. И. Миронова данных, то получается, что остановить поезд в Полонке злоумышленникам не удалось. Несмотря на это, чекист Симонов утверждает, что императорский поезд был всё-таки задержан, но задержан в самом Дно. «1-го марша 1917 года, — писал Симонов, — на станцию Дно прибыли представители ревкомов из Пскова и Великих Лук и наложили арест на царя Николая II и его свиту. Поздно вечером военному коменданту полковнику Фрейману с большим трудом удалось отправить арестованных в Псков, где последний царь из династии Романовых отрекся от престола».

Насчёт «представителей ревкомов» Симонов явно ошибался. 1-го марта, как и вообще в 1917 году, их ещё не существовало. Скорее всего, чекист имел в виду представителей исполкома, но 1-го марта, конечно, он был в единственном числе в Петрограде. В этом отрывке гораздо интереснее представляется упоминание о неком военном коменданте полковнике Фреймане, который, если верить чекисту Симонову, отправил арестованного Государя в Псков. Вполне возможно, речь идёт о полковнике Карле Владимировиче фон Фреймане, бывшем командире 85-го пехотного Выборгского полка. Фон Фрейман был участником Восточно-Прусской операции 1914 года, награждён Георгиевским оружием, был ранен. После 1915 года данные о его прохождении службы не известны. Но известно, что в 1917 полковник с семьей переехал в Новгород. 11-го марта 1917 года, то есть сразу после переворота, наблюдается карьерный взлёт фон Фреймана: присваивают звание генерал-майора и назначают командиром 192-й пехотной дивизией. При большевиках работал писарем. Как враг советского режима был арестован и заключен в тюрьму. Скончался от болезни.

Во всяком случае, появление этого старшего офицера весьма