поддержку. ЕКОПО также видело одну из своих задач в том, чтобы исходатайствовать финансовую поддержку со сторо­ны правительства и специально созданных им официальных ин­ституций помощи беженцам (Особое совещание помощи бежен­цам, Татьянинский Комитет), а также установило контакт с Все­российским Союзом Городов и Земств, в котором либеральные земские и городские деятели развили работу помощи пострадав­шему от войны населению.

Русское еврейство с самого начала первой мировой войны стало жертвой военных событий. Уже 29 июля 1914 г. военные власти приступили к принудительному выселению евреев из прифронтовой полосы в русской Польше, и через три месяца после начала войны в одной Варшаве оказалось свыше 80 ты­сяч евреев-беженцев. Но с дальнейшим развитием военных со­бытий, когда усилились военные поражения русских войск, и Верховное командование (Вел. кн. Николай Николаевич и его начальник штаба ген. Янушкевич) в поисках козла отпущения обрушилось репрессиями на еврейское население, прибегая к злостным антисемитским обвинениям (в шпионаже, измене и пр.), — беженская проблема приобрела трагические размеры.

Весной 1915 года в течение нескольких часов военное коман­дование произвело насильственное выселение всего еврейско­го населения из Ковенской и Курляндской губерний, — около 200 тысяч человек, в том числе женщин, детей, стариков, боль­ных. По описаниям, появившимся тогда в печати, десятки то­варных поездов, в которые были погружены несчастные высе­ленцы-евреи с их семьями, блуждали по колеям железных до­рог, в разных направлениях, в поисках убежища. Картина бед­ствий, выпавших на долю выселенцев, взволновала до крайно­сти еврейское общественное мнение и побудила руководите­лей ЕКОПО предпринять ряд решительных шагов для того, чтобы сколько возможно добиться смягчения остроты и безы­сходности еврейского положения. К этому времени особую ак­туальность приобрел вопрос о ликвидации черты оседлости, губернии которой оказались переполненными беженцами и выселенцами.

Представители ЕКОПО посылали делегации в Совет минис­тров. Министр внутренних дел Н. Маклаков, вполне соглашаясь с доводами еврейской делегации о необходимости снести стену, отделяющую черту оседлости от остальной России, высказал, однако, свои опасения, как бы эта гнилая стена при падении не раздавила его, министра. Заменивший его новый министр кн. Щербатов летом 1915 года разрешил открыть для потока еврей­ских беженцев три губернии внутренней России — Тамбовскую, Пензенскую и Воронежскую, прибавив к ним вскоре еще две — Вятскую и Нижегородскую, а в августе того же года Совет Ми­нистров постановил «разрешить евреям жительство в городских поселениях вне. черты общей их оседлости за исключением сто­лиц и местностей, находящихся в ведении министра император­ского Двора и военного» (см. «Еврейская Неделя» №№ И, 13, 14 августа 1915 г.).

Помощь беженцам в первую очередь выражалась в мерах по урегулированию эвакуации беженцев и сопровождению поез­дов. Затем требовалась работа по временному устройству на но­вых местах, по обеспечению беженцев продовольствием, одеж­дой, медицинской помощью, по устройству столовых. В даль­нейшем появились задачи, упиравшиеся в программу конструк­тивной работы — по снабжению беженцев постоянным жильем, по приисканию занятий и устройству на работу. В следующей стадии возникли вопросы об организации бюро труда, сети дет­ских учреждений и школ, общих и еврейских, для детей школь­ного возраста и курсов и мастерских профессионально техниче­ского характера. Эта разветвленная общественная и практичес­кая работа требовала координации всех сил и создания на мес­тах деятельного аппарата.

В течение 1915—16 годов число беженцев, оказавшихся на иждивении ЕКОПО и местных организаций помощи, неизмен­но росло. В № 1 журнала «Помощь», издававшегося ЕКОПО, число беженцев определялось в 158751 человек. Согласно № 7 журнала число это достигло — 185000. На первое августа 1916 г. число зарегистрированных беженцев было 215511. На 1 февра­ля 1917 года евреев беженцев, находившихся на иждивении, по официальным данным, было 199895. По данным же отчета ЕКОПО, число это было много выше, достигая 250000 человек (См. Большая Советская Энциклопедия, т. 24).

В связи с ростом числа беженцев и увеличивавшимся кру­гом задач, ложившихся на ЕКОПО, возникали финансовые трудности. Средства ЕКОПО, вначале составлявшиеся из по­жертвований и взносов отдельных лиц, были явно недостаточ­ны. На совещании комитетов помощи, созванном в сентябре 1916 года ЕКОПО, полугодовая смета с июля 1916 по 1 января 1917 г., определялась в 10 миллионов рублей (См. «Еврейская Неделя», № 39 — 40 от 25 сентября 1916 г., доклад М. Н. Крейнина). Для того, чтобы изыскать такого рода средства, требова­лось добиться значительных субсидий от правительства, от Татьянинского Комитета, от Особого Совещания о беженцах и пр. Представителями ЕКОПО в Особом Совещании были Г. Б. Слиозберг и М. И. Шефтель, которым удалось обеспечить по­лучение ассигновок из общегосударственных средств. По дан­ным, относящимся к более позднему времени (после револю­ции 1917 г.), правительство выдавало ЕКОПО 1 миллион руб­лей в месяц, исходя из расчета, что беженский «паек» получают 65% всех зарегистрированных беженцев («паек» этот исчислял­ся в 7 руб. 50 коп. в месяц). (См. «Новый Путь», № 20 от 1 ию­ня 1917 г.). За время войны ЕКОПО получало также средства от центральных еврейских организаций из-за границы, глав­ным образом, из Соединенных Штатов Америки. За 3 года 1915—1917 получено было из этих источников свыше 11 мил­лионов рублей.

Д-р И. Л. КЛАУЗНЕР. ЛИТЕРАТУРА НА ИВРИТ В РОССИИ

I

«Древнееврейская литература новейшего времени» — это, в сущности, contradictio in adjecto. Новая литература немыслима на древнем языке, разве если этот язык сам станет новым. Так, древнегреческий, доживший до наших дней, стал новогречес­ким. И точно также древнееврейский стал ново-еврейским. Только потому, что русский язык не имеет слова, которое впол­не соответствовало бы французскому hebreu или hebraique, анг­лийскому hebrew, hebraic, и немецкому hebraisch (в отличие от juif, judaique, Jewish, judisch — еврейский), так что легко принять ново-еврейский за разговорно-еврейский (жаргон), — только поэтому приходится говорить о древнееврейской литературе XIX и XX века. На самом же деле древнееврейский язык еще за­долго до начала христианской эры видоизменился и стал ново­еврейским. Язык Мишны и Барайты (древнейших частей Тал­муда) является совершенно новой формацией языка пророков, от которых он весьма существенно отличается и этимологичес­ки и синтаксически. А позднейшие лексические наслоения при­вели к тому, что прозаический язык Бялика не на много ближе к языку Исайи, нежели новогреческий язык Венизелоса к языку Демосфена.

Но и библейский язык остался жив до известной степени. От времени до времени появлялись подражатели языку Исайи и Иова, особенно среди поэтов, которые вообще не чуждаются архаизмов. И древнееврейский язык Библии, на ряду с ново­еврейским Мишны, несколько раз переживал периоды Ренес­санса. Так он, например, достиг небывалого расцвета в араб­ской Испании и в Италии времен Ренессанса (от XI до XV вв.). Знаменитое «созвездие», воспетое Генрихом Гейне в его «Romanzero»