извлечь средства у английского народа, и последовательно ввело три подушных налога. Все они оказались крайне непопулярными, и очень многие от них уклонялись. Накануне Пасхи люди напали и жестоко избили сборщика налогов недалеко от Бистера в Оксфордшире. Для расследования случаев уклонения от уплаты налогов, а также подобных прискорбных инцидентов в деревню были отправлены дополнительные судебные комиссии. Однако это только ухудшило обстановку. Поползли слухи о возмутительном поведении сборщиков налогов и инспекторов – говорили, что государственные чиновники заглядывают под юбки молодым девушкам, чтобы проверить, достаточно ли они взрослые для налогообложения. 30 мая на судебном заседании в торговом городке Брентвуд в Эссексе люди, выведенные из себя сборщиками налогов и их (предполагаемыми) методами, окончательно потеряли терпение. Жители деревни, приехавшие в город, чтобы присутствовать на заседаниях, заявили королевским чиновникам, что не собираются платить налоги. Очевидно, по заранее условленному сигналу они выгнали чиновников из города. Затем они разослали сообщения своим друзьям по обе стороны Темзы, призывая их сделать то же самое. Новости распространились, как лесной пожар, и к первой неделе июня 1381 г. вся Юго-Восточная Англия была охвачена волнениями.

В английском восстании 1381 г., так же как во французской Жакерии, участвовали не только беднейшие слои общества[892]. Его возглавляли те, кого мы могли бы скорее назвать средним классом, – не столько рыцари или джентльмены, сколько деревенская элита, люди, занимавшие мелкие ответственные должности, констебли и приходские священники. Основную массу рядовых участников составляли квалифицированные ремесленники – плотники, каменщики, башмачники, кожевники и ткачи[893]. Самыми известными предводителями восставших были Уот Тайлер, возможно участвовавший во Франции в одной из кампаний Столетней войны, и Джон Болл, священник родом из Йоркшира, уже хорошо известный властям, поскольку он давно проповедовал идеи равенства и даже сидел в Кентерберийской тюрьме за нарушение общественного порядка. По сути, Тайлер командовал повстанцами Кента и Эссекса, а Болл был их духовным наставником. В начале июня Тайлер и Болл вместе с тысячами единомышленников двинулись вверх по Темзе в сторону Лондона, где планировали объединиться с недовольными городскими подмастерьями и рабочими и провести демонстрацию против некомпетентного правительства меньшинства Ричарда II. На стороне восставших были порыв, убежденность и немалая численность – ни один лендлорд по дороге не посмел встать у них на пути.

В среду, 12 июня повстанцы из Кента и Эссекса расположились лагерем недалеко от Лондона в Блэкхите, где их встретила делегация столичных олдерменов, доставившая сообщение от мэра Уильяма Уолворта, запрещавшего им подходить ближе к городу. Сообщение не было услышано. В Блэкхите Болл произнес знаменитую проповедь, общий смысл которой емко выражали слова: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто тогда был дворянином?» Этот риторический вопрос отражал глубину присущих восставшим антиаристократических настроений и их убежденность в том, что на их стороне сам Бог. К юному королю Ричарду II повстанцы относились с наивной нежностью, считая его жертвой коррумпированных чиновников, а не собственно источником тирании. Они утверждали, что выступают за «короля Ричарда и простой народ» и любой, кто встанет между королем и народом (как в прямом, так и в переносном смысле), будет считаться законной добычей.

Утром в четверг, 13 июня Тайлер со своими людьми двинулись из Блэкхита в Ротерхит. Там их навестил их юный герой-король в сопровождении нескольких ближайших советников – они спустились вниз по реке на весельной барже от лондонского Тауэра. Однако королевская партия не решилась сойти на берег и вступить в переговоры со стоящими на берегу и довольно устрашающе выглядевшими повстанцами. Эта сдержанность раздосадовала толпу – люди принялись грабить Саутуарк (крупный пригород Лондона на южном берегу Темзы), а затем устремились к Лондонскому мосту. Считалось, что штурмовать город с юга невозможно, поскольку мост перекрывали надежные заграждения, но сочувствующие восстанию горожане открыли их, и десятки тысяч повстанцев хлынули внутрь. Так начались два с половиной дня почти неконтролируемых беспорядков, надолго оставшиеся в коллективной памяти лондонцев. Заключенных выпускали из тюрем. Судебные книги изымали и сжигали на улицах. Савойский дворец – прекрасную лондонскую резиденцию Джона Гонта, дяди короля, взяли штурмом и сожгли дотла. В городе воцарился ад на земле.

В пятницу, 14 июня король Ричард предложил повстанцам прислать к нему делегацию и встретил ее за городскими воротами в Майл-Энде. Повстанцы предъявили ему требования: принять хартию, которая фактически перевернула бы с ног на голову введенные после Черной смерти трудовые законы, официально отменив крепостное право, ограничив арендную плату четырьмя пенсами за акр и дав законную возможность оговаривать условия трудовых контрактов. На все это Ричард согласился. Кроме того, он сказал повстанцам, что, если они смогут лично привести к нему тех, кто их предал, он проследит, чтобы восторжествовала справедливость. Это была катастрофическая ошибка, стоившая многих жизней. Когда известие об обещании короля дошло до города, протесты, и без того достаточно грубые, перешли в кровопролитие. Повстанцы ворвались в Тауэр и схватили двух скрывавшихся там высокопоставленных членов Королевского совета: Саймона Садбери, канцлера и архиепископа Кентерберийского, и сэра Роберта Хейлза, казначея. Обоих обезглавили, а их головы насадили на пики.

После этого город окончательно вышел из-под контроля. В воцарившемся хаосе погибло множество людей. Среди убитых были слуги Джона Гонта (самому ему посчастливилось во время беспорядков оказаться в Северной Англии), смотритель королевской тюрьмы в Саутуарке и, самое трагичное, около 150 фламандских купцов, которых убили просто за то, что они были иностранцами. Охота на «предателей» продолжалась всю ночь пятницы 14 июня и весь день в субботу. Только во второй половине субботнего дня, когда опьяневшие и выдохшиеся повстанцы наконец затихли, городским властям удалось взять ситуацию под контроль. Король снова предложил встретиться с восставшими на площадке для игр в Смитфилде за стенами Лондона, но на сей раз у него имелся план.

Вечером 15 июня король увиделся лицом к лицу с Уотом Тайлером, который предъявил ему еще более радикальные требования. Ныне бунтовщики призывали к полной отмене всякой власти господ, за исключением королевской власти, и полной конфискации и перераспределению церковных земель. Они повторили высказанное ранее в Майл-Энде требование об отмене крепостного права. Это был немыслимый манифест, гораздо более радикальный в своем революционном порыве, чем даже манифест мятежников чомпи во Флоренции. Неудивительно, что Ричард ответил уклончиво, а когда Тайлер начал проявлять нетерпение, ситуацию взял в свои руки мэр Уолворт. Он попытался арестовать вождя повстанцев, в завязавшейся потасовке обнажились кинжалы, и Тайлера смертельно ранили. Его отнесли умирать в расположенную поблизости больницу Святого Варфоломея, а городское ополчение Уолворта, до этого ждавшее наготове неподалеку, окружило собравшихся мятежников и расправилось с ними. Лондон был спасен, но только теперь.

Однако восстания в Англии не закончились. Даже когда Лондон успокоился, беспорядки продолжали распространяться по всей стране, от Сомерсета на юго-западе до Беверли на северо-востоке.