Эйра подняла голову. Лицо ангела, уставшего от мирской суеты. Тусклый взгляд, будто обращённый внутрь себя.

– Моруна – это начало, – продолжил Адэр. – Кто-то говорит: сначала был свет, кто-то говорит: сначала было слово. Неправда! Сначала была любовь. Только с любовью можно было создать рай на земле, где любовь превыше всех земных благ.

Медленно пошёл к Эйре, как к легкокрылой птице, которую боялся спугнуть неосторожным движением:

– Потом появились люди. Это мы ошибка природы. Мы – смертоносный вирус. Мы проникли в ваш мир, отравили его завистью и злобой. У вас перестали рождаться мальчики-моруны. Количество дочерей сократилось до одной. Мы обрекли вас навымирание. Не хочу быть ошибкой. Хочу просыпаться с любовью, хочу работать с любовью, детей хочу зачинать с любовью и благодаря своим детям хочу переписать своё нищее прошлое.

– Поздравляю. Вы приняли нашу веру, – сказала Эйра апатичным тоном и взяла из ведёрка кисть.

Адэр стремительно приблизился, выхватил кисть и отшвырнул в сторону:

– Вернись ко мне, Эйра!

– Мой прадед построил дом, – проговорила она, глядя себе под ноги. – В нёмродились моя бабушка и мама. В нём родилась я. Дом переходит от матери к дочери. У нас так принято. Мой дед посадил сад. Отец успел посадить берёзку, ноона не прижилась. С другой стороны дома поле клевера. За полем осиновая роща, в ней маленькое кладбище. Шесть могил. Две могилы рядышком, проход, две могилы рядышком, снова проход… Могила моего отца и пустая могила матери. Я цеплялась за маму три года и не понимала, что продлеваю её муки. Если бы не я, она бы не искала смерти в Зурбуне. Она бы покоилась рядом с мужем, а не в яме с преступниками и бродягами.

– Эйра, не надо…

Она вскинула голову:

– Я разрушаю всё, к чему прикасаюсь. Я – катастрофа. Мне надо сидеть взаперти ини с кем не встречаться. Я не вернусь к вам. Я уже не могу скрывать, как мне больно видеть вас рядом с Луанной. Я боюсь сорваться и уничтожить её только зато, что она держит вас за руку. Вы меня отпустили. Будьте тверды в своём решении.

– Эйра! – Адэр схватил её за плечи и, слегка присев, заглянул ей в лицо. – Онабольше не приедет в Грасс-дэ-мор. Я сам так решил.

– Я хочу кричать и корчиться от боли здесь, в своём доме. Не хочу кусать подушку изадыхаться. Хочу смотреть в потолок и орать во всё горло. Хочу встречать рассвети не притворяться, что рада новому дню. Не хочу возвращаться в замок и делать вид, что не знаю ваших любовниц. Хочу лежать здесь, на этом самом месте, царапать землю ногтями и знать, что она поймёт меня и простит.

– Не понимаю, – пробормотал Адэр.

– Я чувствую, что вы делаете со своими женщинами, слышу ваши хрипы и стоны, имне больно. Что тут непонятного?

Адэр отшатнулся, словно ему отвесили хлёсткую пощёчину. Не до конца осознавая смысл сказанного, спросил:

– Давно чувствуешь?

– Сколько вас знаю.

– Боже... – Разведя локти, Адэр сцепил пальцы и прижал ладони к глазам. – Боже, боже...

Сквозь поток мыслей пробился голос Эйры:

– Моруны никогда не ставят человека перед выбором. Он должен сделать выбор сам, прислушиваясь к своему сердцу. Я не заставляю вас выбирать, и ваш выбор мне не нужен. У меня тоже есть право выбора. Я выбрала свой дом и одинокую могилу. А вы поставьте наконец-то жирную точку и оставьте меня в покое.

Адэр отвёл руки от лица:

– Я не был с тобой таким, каким должен быть. Не был достойным мужчиной.

– Мне неинтересны ваши речи.

– Прости за моё сопротивление любви, за то, что не посвятил тебе свои дни и ночи. За то, что не любил тебя так же полно, как ты любила меня. Прости за боль, которую я причинил…

Эйра сделала шаг назад:

– Не вздумайте вставать передо мной на колени и оправдываться. Я перестану вас уважать.

– Отпустить тебя было ужасной ошибкой. Но я рад, что это сделал. Иначе я бы не понял, что без тебя мне незачем жить.

– Прошу вас, уйдите.

Адэр качнулся с пятки на носок:

– Значит, ты решила остаться... А мне плевать на твоё решение. – Подхватил Эйру на руки и пошагал между яблонь. – Я король. Беру всё, что хочу.

– К морунам это не относится.

– Мне всё равно, кто ты.

Эйра провела пальцем по его подбородку:

– Настоящий король. Побрились, приоделись, прихорошились.

– А как же иначе? Готовился к встрече. – Адэр посмотрел по сторонам. – Я правильно иду?

– А куда вы идёте?

– Домой.

– Мой дом – в другой стороне. Ваш – за Долиной Печали.

Адэр развернулся и пошёл обратно, щурясь от солнца:

– Ты забыла, что живёшь в моём королевстве. Здесь всё принадлежит мне. И ты принадлежишь мне.

Эйра опустила голову ему на плечо:

– Только не думайте, что я согласна. Я устала.

Адэр поцеловал её в лоб:

– И я устал. Обхвати меня за шею, а то тебя сдует ветром.

Он переходил с тропинки на тропинку и считал шаги, силясь не вспоминать словаЭйры о боли, не думать об одинокой могиле. Но мысли плодились с бешеной скоростью, вместе с кровью неслись к сердцу. Сердце, как полноводная река, выплёскивалось из берегов и жгучей пеленой застилало глаза.

– Не молчи, – произнёс Адэр. – У меня неодолимая потребность в твоём голосе.

– А у меня потребность в тишине. Не скрипите зубами. Скрип действует мне нанервы.

– Скажи хоть что-то.

– Вы разбиты. Кого вы потеряли?

– Я похоронил Парня и Девицу.

– Вы были правы: нельзя совместить несовместимое, – сказала Эйра еле слышно. – Хочу молчать.

Впереди показался белый двухэтажный особняк с крытой галереей. На аркадах мраморные чайки, будто только что приземлились и ещё не успели сложить крылья. Под портиком сидели детишки Анатана и ракшадская старуха. Увидев Адэра и Эйру, Пол и Аля вскочили, закричали, замахали руками. Старуха кинулась навстречу, причитая и рыдая. Бедняжка… решила, что с Эйрой случилась беда. Между яблонями мелькнула тень; Талаш преградил ракшадке дорогу. С другой стороны на дорожку выскочил Мебо. Схватив за рукав, затянул старуху под сень деревьев.

Из парадной двери высыпала прислуга, облачённая в тёмно-синюю униформу. Возникнув из-за колонны, Луга отправил их обратно в дом.

Адэр взбежал по лестнице, поставил Эйру на мраморную площадку и раскрыл объятия детям:

– Кто первый? – Стискивая детишек, спросил: – Где отец?

– На работе, – ответили они в один голос.

Вот так дела! Анатан решил здесь обосноваться.