Да и такой стройный еще час назад план уже не казался ему совершенством. Возможно, потому что он раньше не видел шера Бастерхази так близко. Эти его намеки, и огненные крылья…

Стриж боялся. Отчаянно, до дрожи коленей. И чем сильнее боялся — тем сильнее был уверен в правильности своего решения. Темный шер Бастерхази должен умереть, даже если это будет стоить Стрижу жизни.

Тем временем регентша со свитой приблизилась, взошла по ступеням, и Лее пришлось встать навстречу.

— Надеюсь, день вашего высочества был светлым, — приветствовала она сестру, приседая в реверансе.

Стриж, стоящий за креслом, тоже склонился, подметая воображаемой шляпой пол. Рядом с ним присела в реверансе шера Ландеха.

— И вам светлого дня, дорогая сестра, — кивнула старшая принцесса. — Я вижу, вы хорошо заботитесь о невесте нашего возлюбленного брата.

Бастерхази за ее спиной раздул крылья носа, словно ему не понравилась реплика августейшей любовницы. Хотя глядя на него и регентшу сейчас, Стриж усомнился в достоверности слухов. Не в том, что придворный маг греет постель ее высочества Ристаны, а в том, что он безумно в нее влюблен. Не похоже. Вот совсем не похоже.

— Невеста нашего возлюбленного брата на редкость мила и добра. — Шуалейда принужденно улыбнулась.

— Уверена, шера Ландеха станет прекрасной королевой, не так ли, советник?

Ристана обернулась, выпуская на сцену-ступени сияющего графа Ландеха. Публика в зале притихла, опасаясь пропустить хоть слово.

— Шеры Ландеха душой и телом принадлежат Валанте! — напыщенно заявил советник. — Моя дочь будет верной и любящей супругой нашему возлюбленному сюзере…ну?..

На саму дочь, молча кусающую губы и сжимающую ладонь Стрижа, советник не обращал внимания — да никто не обращал. А зря. Не дав отцу договорить, Виола выскочила на пустое пространство перед королевским троном, вытащила за собой Стрижа — на этот раз он охотно поддался и даже сжал ее руку, чтобы глупышка не передумала в последний момент.

— Нет! — разнесся над залом звонкий и твердый голосок. — Я не буду королевой! Вы забыли, что такое честь и верность! Именем Светлой, я требую справедливости!

На этих ее словах что-то в зале изменилось. Словно посветлело, хотя куда уж светлее: с неба над застекленным куполом лился солнечный свет. Но даже в этом свете Стриж заметил сияющую жемчужную дымку, возникшую вокруг глупой, наивной и влюбленной девочки.

Ох, Светлая, простишь ли? Я не хотел ее обманывать, но как сказать правду тому, кто не желает ее ни слышать, ни видеть?!

Пока шера Ландеха требовала справедливости, а Стриж молился и краем глаза следил за придворным магом, весь зал затаил дыхание, сотни взглядов прикипели к скандальному действу. Даже Бастерхази в удивлении замер — а может, его остановил божественный Свет. То же сияние закрыло рот и сенешалю, распахнувшему двери перед королем, и самому королю, замершему на пороге. Виола же продолжала повторять вчерашние слова Шуалейды:

— Люди не куклы! Именем Светлой, я отказываюсь выходить замуж за Каетано Суардиса, потому что он любит другую, и я люблю другого! Именем Двуединых, я требую свободы для моего возлюбленного и брака с ним, — Виола сдернула со Стрижа шелковый платок, выставляя на всеобщее обозрение ошейник, — или вечного служения Сестре!

С последними словами дурочка вцепилась в Стрижа еще крепче, словно задавшись целью не подпустить к Бастерхази, который держался позади Ристаны и графа Ландеха, так, что одним броском не достать. Зато Стрижу отлично было видно, какой взгляд он бросил на Шуалейду. Неправильный взгляд. Вместо ярости в нем читалось нечто похожее на восхищение. И сожаление. А вот в ответном взгляде Шуалейды — законное торжество. Ее сумасшедший план сработал: вот оно, ослепительное касание Света и Тьмы, принявших клятву юной шеры.

Божественное сияние вспыхнуло — и угасло. С ним угасла и смелость Виолы: она задрожала, съежилась под возмущенными взглядами отца и регентши.

— Как ты смеешь?.. — советник Ландеха схватил дочь за руку и оторвал от Стрижа.

На него самого он предсказуемо даже не посмотрел: для графа раб-висельник — меньше чем пустое место.

— Зря думаешь, что тебе удастся сорвать… — зашипела на Шуалейду регентша.

— Браво, ваше сумрачное высочество, отличная попытка, — усмехнулся Бастерхази, в тоне которого не осталось ни следа неуместного сожаления. — Но вы зря не учли вторую дочь графа Ландеха…

Придворный маг наконец-то вышел из-за спины Ристаны, и все они еще на пару шагов приблизились к Шуалейде, а заодно и к нему. К мастеру теней.

Время замедлилось, чужие слова потеряли значение, эмоции исчезли, оставив только холодную логику. Ему нужен лишь миг — как бы ни был силен темный шер, он тоже смертен. И ему до смерти осталось сделать лишь несколько шагов.

Скандал набирал обороты, голоса сливались в бессмысленный шум:

— Моя старшая дочь, Нессия Ландеха… — советник вытолкнул вперед девицу, которая прежде держалась позади него и не привлекала внимания.

— …свадьба короля с шерой Ландеха состоится завтра же…

— …вы должны освободить Тигренка!

Стриж чуть-чуть, самую малость, подтолкнул Виолу Ландеха вперед и сам тоже сделал полшага навстречу ничего не подозревающей жертве. Ну же, темный шер, еще чуть-чуть. Ты не боишься меня. Ты вообще не замечаешь меня. Я — пустое место, бездарный раб, кукла… иди ближе, шис тебя дери!

— …виновного в соблазнении благородной шеры казнить…

— …моя собственность.

— …расследование…

— Отдать мне до окончания разбирательства, — голос Бастерхази заглушил прочие, сам он вспыхнул фиолетовым пламенем.

Стриж замер в готовности: темный шер отвлекся на колдовство, выпустил свою смерть из поля зрения… ну же, еще шаг, и…

— Забирайте сейчас же, — подтвердила регентша, указывая на Стрижа и отступая в сторону.

Бастерхази сделал последний необходимый шаг, выпустил черно-алые эфирные щупальца, чтобы схватить добычу…

— Нет, я не позволю! — взвился голос Шуалейды, яростной синевой вспыхнул эфир, все смешалось, переплелось, реальность дрогнула — и… Изменилась. Магия пропала, оставив гулкую пустоту.

Вот он, миг!

За ошибки надо платить.

С.ш. Д. Дюбрайн

1 день журавля. Риль Суардис

Дайм шер Дюбрайн

Соскочив с Шутника у самых парадных дверей Риль Суардиса и отпустив его в родные кущи Фельта Сейе, Дайм быстрым шагом направился к Народному залу. Ставить портал он даже не пытался: защита дворца активирована в параноидальном режиме, и его в лучшем случае отбросит на десяток лиг, а в худшем — распылит. Гул голосов, доносящийся оттуда, был неправильным, тревожным, и все это ужасно напоминало, как он вот так же внезапно явился на Весенний бал. С мертвой Саламандрой на руках.