— Там опасная осыпь, — подал голос Козел безбородый, указывая на горную местность дальше на севере и размахивая хвостом. — Надо ждать Елрех.

Второй Самоубийца посмотрел западнее, переступил с ноги на ногу и кивнул. Вскоре уселся на один из валунов. Тут большие темные камни встречались на каждом шагу. Неприятная местность, серая, мрачная. Да и климат… Душно, и словно все вокруг кислотой какой-то пропитано. Ни деревца, ни кустика. Только пара гейзеров встретилась на небольшой каменной равнине. По разлитому кипятку не шли, обходили стороной. Зато днем ранее здорово провели вечер, отмокая в небольшом озерце с теплой водой.

Ив потопталась на месте, а затем потянулась к бурдюку. Я взглянула на запад, туда, где исчезла Елрех. Она прямо, как Феррари, вечно отходила: то поискать полезные растения и минералы, то проверить местность на наличие угрозы, скрытой от обычного взора. Теперь мы разделялись чаще, чтобы найти более пологий и безопасный путь к Лавовому озеру.

Вспомнила о Феррари, и в это же мгновение желто-зеленая шкура девочки мелькнула между скал неподалеку. Я нахмурилась и, как часто делал Кейел, стянула перчатку, вложила два пальца в рот и свистнула. На призыв мгновенно отозвался воркованием и Тодж, стоящий рядом с нами.

— Не тебя зову. — Я махнула опущенной рукой.

— Куда ты? — насторожился Кейел, разглядывая меня.

— Прокачусь на Феррари. Я буду осторожна. — Улыбнулась ему, но поняла, что так просто он не готов меня отпустить. Шагнула к нему, замечая малышку, — она неслась ко мне в спешке. — Посмотри, какая она быстрая! Мы поднимемся выше и осмотрим местность.

Он, насупившись и упершись двумя ладонями в колено, молчал. Его взгляд исподлобья тревожил. А разве было когда-то по-другому?

— Надень ремень и затяни потуже, — внезапно согласился.

Я не ответила. Забралась в седло, вытащила из ниши ремень и перетянула им талию. Проверила ножны, взяла поводья крепче и несильно ударила босой пяткой по теплому боку Феррари. Девчонка сорвалась с места.

Уже через несколько минут силуэты ребят превратились в светлые и темные точки, оставленные за спиной. Феррари перепрыгнула очередную расселину, даже не распуская кожистые крылья. Я заприметила уступ несколькими десятками метров выше и направила зверя туда. Для лиертахона местность была явно родной средой обитания: крепкие когти пробивали камень, словно орешки щелкали; заостренными тонкими концами цеплялись за пористую поверхность и трещины; там, где не справлялись только когти и сильные мышцы, помогал удержаться невероятно гибкий хвост с бритвой на конце. И меня не пугала мысль, что мы вдруг упадем — неоднократно доводилось видеть, как кошачья ловкость помогала Феррари даже с седлом и сумками изворачиваться в воздухе, чтобы падать лапами вниз. А дальше помогут крылья. Пусть она и не могла летать с их помощью, но в воздухе превращалась в грифа. Я уже прекрасно знала, что творит ее капюшон вокруг узкой морды: такого теплолокатора мне еще не доводилось встречать. С его помощью малышка распознавала не просто тепло, но даже будто бы чувствовала на огромном расстоянии природу его излучения. И, видимо, именно изумительная чувствительность к потокам температур помогали бесподобно парить столько, сколько ей необходимо. Лишь бы было от чего оттолкнуться, нужна была лишь точка падения. Тут ветер не бушевал, но меня постоянно касались то прохлада, то жар. Удивительная местность. Не была бы она еще такой мрачной, угольной.

Со склона к уступу негде было подступиться, поэтому Феррари послушно обогнула несколько валунов и юркнула в щель между каменными стенами. На черной и серой поверхности то и дело просматривались дыры, норы и глубокие трещины. Из них лениво поднимался дымок, воняющий тухлыми яйцами. Я поморщилась и подтянула косынку с шеи на лицо, закрывая нос и рот. Надо бы смочить ее водой.

Феррари выбралась из узкого пространства и остановилась, позволяя мне осмотреться. Я увидела несколько плоских камней и небольших выступов. Вскоре по ним мы забрались на нужную высоту. Обзор не стал заметно лучше, но отсюда я смогла заприметить приступные скалы повыше и удобные подъемы к ним.

Примерно через полчаса скитаний в вонючем дыме, я уже знала дорогу, которой смогут пройти и ребята, и Тодж. Кажется, мне с Феррари об этом беспокоиться вообще не стоило.

Когда я вернулась к ним, Елрех уже была на месте. Они выслушали меня, еще раз выслушали Елрех, и приняли мое предложение. Роми страдал… Он посмотрел на меня и последовал моему примеру — порвал одну из рубашек, намочил и повязал на лицо проговаривая:

— Поберегу силы для самого озера. Там давно никто не бывал, поэтому неизвестно в каком состоянии лава. Если будут ядовитые испарения, мои духи помогут нам избежать отравления.

— Они будут, — вмешалась Елрех, разламывая крупный, ярко-красный плод какого-то фрукта. И где только умудрилась отыскать в этой пепельной пустоши? — Жаль, нет шалфея или эвкалипта.

— Сумочка дыхания действенней, — негромко отозвалась Ив, поднимая заплечный мешок с земли.

Елрех хохотнула, протягивая ей сочный кусок со множеством мелких черных семечек.

— Его пришлось бы отвоевывать у занятого войной Кхангатора. Непозволительная роскошь даже для Аспидов.

Кейел принял у нее сразу два кусочка фрукта и поднес один мне.

— Ланбо встречается только в таких местах, — тихо пояснил он, с нежностью разглядывая меня. — Он в меру сладкий и очень сочный. Тебе понравится.

В такие секунды злость на него умолкала. В такие мгновения, когда он был ласковым со мной, я любила его больше жизни.

Я улыбнулась, принимая угощение.

— Если ты так говоришь, значит, так оно и будет.

Уже было направилась обратно к Феррари, но Кейел придержал за локоть.

— Аня… — На секунду опустил глаза, но вскоре снова смотрел на меня. Я видела в них свое отражение и еще больше не хотела, чтобы он сейчас говорил что-то приятное. Он заслуживал большего. Гораздо большего. — Извини. Прости меня, я должен был…

— Все в порядке, Кейел. Ты спасаешь дом, и не обязан верить абсолютно всем.

Свел брови на переносице.

— Я доверяю тебе.

Неужели он это серьезно? Врет ведь. Нет… Скорее всего, он умудрился убедить себя в этом. Вот только в таком случае…

— Как ты можешь доверять мне, если перестал себе доверять?

Я сразу же отступила и отвернулась. Сама толкаю его к ненужным мыслям. Но по-другому не могу. Не могу постоянно обманывать Вольного, не оставляя ни малейшей подсказки. В этот раз, когда я лежала под ним, страх отступил почти мгновенно, а злость помогла невероятно быстро сориентироваться во вранье. Я даже не думала о том, как это сделать. Все получалось само собой, и даже совесть не напомнила о себе, будто ее никогда не существовало. Когда-то я могла врать всем, кроме дорогих мне людей, наверное, теперь я повзрослела, потому что научилась с беспечностью врать даже им. А может, я опять ошибаюсь, и разница всего лишь в целях.