Боже. Сколько времени он уже Землю не видел?

Она прекрасна.

Голубой, белый, зеленый. Каждый ее кусочек, даже коричневые пятнышки африканских пустынь, тянул к себе. Джон почувствовал, как у него перехватило дыхание. Что-то очень глубоко заложенное в человеческой душе, говорящее, что это цвета родного дома. Цвета жизни.

Но несмотря на память своей расы, Джон понимал, что там что-то происходит. Люди готовят операцию, готовятся прилететь сюда и убить или поработить всех, кого он знает и любит.

У него сжало живот, и не от АГ-двигателя.

Такси остановилось, в двух метрах не доезжая огромных ворот шлюза. Дьюитт вышел наружу и вытащил два набитых вещмешка. Такси подало сигнал, мастерски сделало «полицейский разворот» и стало плавно набирать скорость по другую сторону двойной желтой линии.

Дьюитт огляделся. Он был один, в самом конце тоннеля. Огромные ворота шлюза, в черную и желтую полосу, возвышались над ним. С одной стороны от ворот у боковой стены лежала пачка труб, в автофургоне с эмблемой «Дабл Дорз». Дьюитт положил вещмешки, достал датчик контроля и засунул в одну из труб, обернулся и…

В одной из створок ворот шлюза открылась небольшая, в человеческий рост, дверь. Дьюитт замер. Вышли двое мужчин, в комбинезонах и шлемах. Один смотрел на планшет.

– Насосы в порядке, но фильтр пыли…

Второй техник заметил Дьюитта и сдвинул назад белый шлем.

– Хочешь выйти? Мы как раз собирались шлюз отключать.

Он с секунду подумал.

– Можешь выходить сейчас, если хочешь, но мы провозимся не меньше часа, так что, если пожелаешь вернуться, наверное, лучше сделать это через девятьсот тринадцатый.

Техник почесал лоб.

– На самом деле в любом случае тебе придется девятьсот тринадцатым пользоваться. Там есть маленький шлюз размером для людей, так что это будет не так дорого, ка…

Первый выстрел Дьюитта попал технику в грудь, второй уложил его товарища через долю секунды. Дьюитт набросился на них, связал им запястья пластиковыми наручниками и налепил каждому усыпляющий пластырь. И лишь потом он вытащил из них стрелки электрошокера рукой в перчатке.

Покончив с этим, он оттащил первого в служебную комнату, из которой тот только что вышел. Затащил второго, вернулся за своими двумя вещмешками. И лишь потом закрыл дверь.

Они были одни. Сдвинув вещмешки в сторону, Дьюитт проверил состояние пленников, которых он сшиб электрошокером и усыпил. На одного лекарство еще не подействовало, и он сонно ругался, но второй уже вырубился. Дьюитт быстро и ловко обыскал обоих. Оружия нет. У одного брелок-ключ. Дьюитт оглядел его. Грузовая машина снаружи? Наверняка. Убрав ключ в карман и отвернувшись от пленников, он занялся делом. Планшет установил соединение с системой управления шлюзом, и два устройства начали свой танец на тему общих и специальных ключей доступа. Планшет пискнул – перехват управления шлюзом произведен. Это не даст никому закрыть его удаленно.

Дьюитт проверил время. 60 минут до времени «Ч».

Теперь делать нечего, только ждать. Ждать и думать.

Он ни о чем не беспокоился. План верный. По крайней мере, настолько верный, насколько может быть верен любой план. Его больше всего беспокоило, что план может нарушить тотальная некомпетентность солдат МК. Если все сработает, потери среди гражданских будут минимальны, но если кто-то начнет противиться приказам или что-нибудь делать, не подумав, то будут мертвые гражданские. Быть может, даже много.

Обычных офицеров такие вещи не беспокоили, но не его.

Он сел на один из вещмешков, достал еду и принялся проглядывать новости на планшете.

Ничего.

Именно так, как и должно быть.

Пискнул таймер. Тридцать минут до часа «Ч».

Скоро вся эта хрень начнется. Он должен быть готов.

Дьюитт встал, скомкал обертку энергетического батончика, затолкал ее внутрь пустой бутылки из-под спортивного напитка, расстегнул ширинку и помочился в бутылку. Закрыл ее. Проверил состояние техников. Оба ровно и глубоко дышали.

Двадцать девять минут.

Дьюитт открыл вещмешки, достал взятый в аренду скафандр, винтовку и снаряжение.

Сунул руку внутрь вещмешка и достал таблички на липучке. Было бы глупо привозить их с Земли и слишком опасно заказывать здесь, в Аристилле, так что они просто купили пустые таблички и вручную написали на них нужные буквы.

Взяв самую большую, с буквами «МК», он налепил ее себе на грудь. Потом еще две, маленькие, по одной на каждую руку.

Проверил таймер.

Двадцать восемь минут.

Лейтенант Чилтон посмотрел на нечеткое изображение.

– Сэр, цель снижает скорость. Она уже почти у Аристилла. Если мы хотим ее сбить, нам стоит…

Капитан Смолл покачал головой:

– Нет. Это слишком рискованно, флот вторжения уже почти там.

Чилтон повернулся и посмотрел на командира.

– Капитан, передовые корабли флота еще в десятках тысяч километров. Этот корабль экспатов далеко за пределами запретной зоны, изображение с наших лунных спутников четкое. Нет никаких шансов, что мы в них попадем.

Капитан Смолл посмотрел на экран. Блин. Чилтон прав. Корабль экспатов в десятках тысяч километров за пределами зоны, а не в десяти, как ему сначала показалось. Наверное, стоит дать Чилтону разрешение открыть огонь.

…но он уже принял решение, а если он передумает только из-за того, что лейтенант Чилтон возразил, это будет выглядеть слабостью.

С другой стороны, если он не разрешит стрелять, это может выйти ему боком, позже.

Блин.

– Можешь сделать изображение получше?

Чилтон прибавил увеличение.

– Что это? Похоже на три грузовых контейнера.

– Я не знаю, сэр. Не совпадает с визуальными данными кораблей экспатов или их небольших хопперов.

Капитан Смолл потер подбородок. Блин.

Майк снял мотоциклетный шлем, и на него обрушилась лавина звуков. Слева от него дождем сыпались искры: рабочий чистил фланец на одном из желтых «Катерпиллеров». Визг абразивного диска стих, и на смену ему пришел грохот отбойного молотка размером с человека. Майк повернулся вправо и увидел другого рабочего, навалившегося на висящий на цепях инструмент и вышибающего антипробусковочные штифты из огромного автопогрузчика.