– Высота двадцать кэмэ, – доложил по отдельному каналу Блю.

– Принято. Я с Гаммой разговариваю. Сейчас закончу.

И Джон вернулся к разговору с Гаммой.

– Да, мы добрались до Жуковского, но…

– Что с той базой?

– Базой? Ты имеешь в виду твою базу?

– Да.

– Э… она уничтожена. Корабль МК взорвал ядерный заряд.

– Понял. Хорошо.

– Хорошо? Гамма, что ты… ладно, позже об этом поговорим. Мне нужно немедленно связаться с Майком Мартином, сделай это.

– Прошу прощения, но я не могу тебе этого позволить.

Джон оторопел.

– Что значит «не могу»? Гамма, это важно. Ладно, заканчиваю. Поговорю с тобой через…

– Джон, если ты как-либо связывался с базой в Жуковском, есть вероятность, что компьютерная система твоего скафандра повреждена. Я не могу рисковать, допуская прямой обмен данными между тобой и кем-либо или чем-либо в Аристилле.

– Высота десять кэмэ, – доложил Блю.

– Повреждена? Кем? Корабль МК…

– Повреждена ответвлением меня, находившимся в Жуковском. Я уже объяснял тебе про судороги разделения. Прошу прощения, но вынужден настаивать. Беру под контроль процессоры ваших скафандров.

Пауза.

– Скафандр Рекса не отвечает.

– Гамма, поверить не могу, что ты это делаешь. Я не разрешаю тебе.

– Почему не отвечает скафандр Рекса?

– Рекс был убит МК. Его скафандр отключен. А теперь…

– Мне жаль это слышать.

– Оставь… ты не получил разрешения возиться с нашими скафандрами.

– Джон! Интерфейс АГ-двигателя пропал! – в панике крикнул Блю.

Джон повернулся, глядя на Блю.

– Что?

– Он пропал! Я не могу его найти в меню!

Джон вызвал собственный интерфейс. Появился экран управления, который они сделали для спасательной шлюпки, но в нем было только шесть объектов. А до этого было девять, если не больше. Джон начал лихорадочно перебирать пункты меню. Они исчезали один за другим. Под конец остался только верхний уровень, но и он скоро исчез. Джон смотрел на реальность, голую, безо всяких дополнений.

Внизу неслась поверхность Луны, приближаясь с каждой секундой.

– Гамма, какого черта ты творишь?

Им нужно развернуть спасательную шлюпку и начинать тормозить…

Как по команде, шлюпка задрожала и начала поворачиваться.

– Блю! Ты не восстановил управление? Я…

Но ему ответил Гамма:

– Нет, Джон. Я перехватил управление вашим аппаратом.

Джон посмотрел на Блю. Пес показывал на шлем, разводя лапами. Никаких меню. И связи нет.

– Будь ты проклят, Гамма!

– Не бойся, Джон. Я аккуратно посажу вас. Прошу прощения, что в этом возникла необходимость, но…

– Это не необходимо!

– Возможно, ты не понимаешь, но я тебя заверяю, что это так.

Спасательная шлюпка снова вздрогнула, и вращение прекратилось.

Джон поглядел на поверхность Луны. Они уже низко, весьма. Где-то километр. И летят не к Порту Лая. Будто угадав его мысли, Гамма заговорил снова:

– У меня нет связи с Портом Лая и постом управления движением, а если бы и была, вряд ли они захотели бы принимать корабль, подвергшийся радиоактивному заражению. Есть очень большая открытая площадка у шлюза номер девятьсот двенадцать. Я посажу вас там.

Джон пребывал в холодной ярости.

– Гамма, мне необходимо немедленно поговорить с Майком Мартином.

– Я прошу прощения, Джон, но это не обсуждается – а в данный момент еще и невозможно. Я стер все программы из ваших скафандров и поставил необходимый минимум функций жизнеобеспечения, а еще небольшой драйвер системы связи в твой скафандр персонально. Запустил обратный отсчет автоматического форматирования в каждом из скафандров. Через пять минут ваши скафандры полностью перестанут функционировать.

– Что? Зачем?

– В аппаратуре, осуществляющей жидкостное охлаждение ваших скафандров, существуют массивы данных с возможностью изменения в полевых условиях. Я не могу прочесть содержимое программ этих подсистем, а мои попытки переписать их начисто были безрезультатны.

– Что это значит?

– Это значит, что я не могу доверять программному обеспечению ваших скафандров, ваших мулов и любого другого компьютерного оборудования, которое попало сюда с вами из Жуковского. Поэтому я внедрил в ваши скафандры код, который превратит процессоры в кирпич, и подсистемы охлаждения не смогут выйти на связь с чем-либо. У вас ровно столько времени, чтобы пройти через шлюз, прежде чем отключатся скафандры. Навсегда. Был бы очень обязан, если бы вы их уничтожили. Поскольку температура плавления кремния неприемлемо высока, достаточно будет механического разрушения всех электронных блоков.

– Гамма, что ты несешь, черт подери?

– Джон, ваш корабль сядет через тридцать семь секунд. Пожалуйста, как можно скорее заходите внутрь.

Дьюитт стоял в небольшой комнате у шлюза. Потянулся правой рукой влево, левой – вправо, потом наклонился и коснулся носков ног. Подвижность в этом скафандре вполне хорошая. Еще бы, он заплатил за золотую комплектацию и подождал, пока скафандр подгонят под него персонально. Однако раз за разом проверять снаряжение было единственным способом сжечь… не то чтобы нервную энергию, но зуд предвкушения.

У его ног храпели двое техников. По второй усыпляющей наклейке каждому, и они в безопасности проспят все события. Не будут мешаться под ногами.

Таймер обратного отсчета показывал десять минут до посадки кораблей. Вернее, до того как корабли должны сесть. Он совершенно не удивится, если они на полчаса опоздают. Иисусе, сколько раз он видел эту некомпетентность. Артподготовка, которая должна была начаться за полчаса до наступления пехоты, а начиналась на полчаса позже. Грузы с боеприпасами и едой, падающие прямо на укрепления террористов, а не на позиции войск…

Иисусе. От одной мысли об уровне подготовки среднего солдата МК его в дрожь бросало. Хотя нервозность ему не слишком свойственна. Он терпеть не мог зависеть от уровня подготовки обычных солдат, особенно когда их проколы чреваты гибелью гражданских.

Он снова проверил таймер. Прошло лишь несколько секунд. Дьюитт сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Скоро все начнется. И скоро все закончится, что…

На планшете запищал сигнал тревоги. Жучок, который он оставил в тоннеле. Черт. Вот только гостей не хватало.