Мистер Погг отвернулся, взял стоявшую за дверью кочергу и…

Когда он снова выглянул на улицу, там уже никого не было.

***

Сержант Брум сидел за стойкой в холле Дома-с-синей-крышей и терзался сомнениями.

С одной стороны, он не мог покинуть свой пост, ведь, во-первых, это было против правил, а, во-вторых, кто знает, что могло произойти, если он уйдет. Сержант не особо верил, что в Новогоднюю ночь, когда все сидят по своим домам и отмечают праздник в кругу семьи, случится что-то такое уж важное и срочное. Но с другой стороны, его не зря называли «Все-по-полочкам Брум»: за все годы службы он ни разу не нарушил устав.

Время близилось к полуночи, а сержант уже, наверное, в десятый раз перечитывал письмо от возлюбленной. Кларисса писала о пьесе, которую в Новогоднюю ночь ставит их уличный театр-балаганчик. Разумеется, это был «Мешок Крампуса». Спектакль обещал быть «чем-то невероятным», учитывая, сколько в него сил вложили и сами актеры, и их хозяин, мистер Талли Брекенбок.

Кларисса во всех красках описывала костюмы и декорации, рассказывала о репетициях: мистер Брекенбок должен был исполнить роль самого Крампуса – на это точно стоило взглянуть!

В эти минуты сержант Брум мечтал оказаться в Фли и увидеть все своими глазами, но… долг, проклятый долг! Будь на его месте кто-то из коллег, на дверях Дома-с-синей-крышей давно висел бы тяжелый замок, но Бруму совесть не позволяла покинуть пост: именно за принципиальность старший сержант Гоббин его и выделял. «На тебя всегда можно положиться, Грегор!» – часто говорил старший сержант, и Грегор Брум просто не мог его подвести.

И все же…

Ведь совсем ничего не происходит! Что случится, если он ненадолго уйдет? Вероятно, ничего. К тому же здесь рядом, буквально в двух шагах, находится паб, битком набитый констеблями: любой нуждающийся в помощи может заглянуть туда.

Что же делать?!

Время тянулось неимоверно медленно. Сержант Брум ерзал на высоком стуле, стучал пальцами по стойке и растирал в руке уголок письма от Клариссы: «Это будет что-то невероятное, Грегор! Любой, кто пропустит нашу пьесу, будет долго жалеть…»

Сержант Брум бросил взгляд на часы. Если он выйдет прямо сейчас и возьмет служебный экипаж, то еще успеет: Брекенбок всегда затягивал с началом представлений. Может, он, главный поклонник пьес «Балаганчика Талли Брекенбока», и опоздает на несколько минут, но зато он увидит пьесу, увидит Клариссу. К тому же какой смысл себя обманывать: жители Тремпл-Толл никогда не приходят в Дом-с-синей-крышей – они считают (и не напрасно), что в «логово страшных констеблей» лучше не соваться, даже если их ограбили.

– Эх! Ладно!

Брум ударил кулаком по стойке и решительно поднялся на ноги.

– Где там замок?!

Открыв ящик, он нашарил большой кованый замок с выгравированным гербом полиции Габена, но в тот миг, как сержант уже собирался выйти из-за стойки, дверь неожиданно открылась.

В холл вошел неприметный человек, с ног до головы залепленный снегом. Судя по пальто и котелку из лавки «Бюрократтс», это был конторский клерк, а судя по чемодану в одной его руке и билету в другой, он как раз собирался в дальнюю дорогу. Видимо, с ним что-то стряслось на станции: то ли воришка подрезал бумажник, то ли рейс отменили, а билет отказались возвращать – такое часто случалось.

– Добрый вечер, сэр, – поздоровался клерк, подойдя к стойке.

«Ну вот, – мысленно поморщился сержант Брум. – И почему именно сейчас?»

– Мое имя Роберт Томмс, и я служу клерком в Грабьем отделе «Ригсберг-банка».

Сержант нахмурился. Все, кроме имени этого типа, не сулило ему ничего хорошего. Кажется, «Мешок Крампуса» отменялся…

– Чем полиция Тремпл-Толл может вам помочь, сэр? – пробасил Грегор Брум.

Человек в котелке был взволнован и заметно испуган – да и вообще выглядел так, словно столкнулся с призраком:

– Я хочу доложить о преступлении.

– Каком именно?

– Об убийстве. Или, вернее, об убийствах.

Сержант Брум подобрался.

– Что? О чем речь?

– Я должен был покинуть город в полночь, – затараторил клерк. – Мой дирижабль вот-вот отбудет из парка Элмз. На Набережные. А там я должен был сесть на пароход до Филдинга, но… я не смог, понимаете? Этот кошмар не закончится, он будет преследовать меня!

– Я все еще вас не понимаю, сэр. Вы можете обстоятельно обо всем?..

– Моя совесть не позволила мне просто сбежать, понимаете? Взять и сбежать, оставив все за спиной, словно ничего и не произошло…

– Сэр, возьмите себя в руки! Кого убили?!

– Много кого. Только за сегодня пятерых.

Сержант Брум почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом.

– Что? Не припомню сообщений об убитых.

– Полагаю, к вам в морг сегодня доставили пятерых жертв… – клерк сглотнул, – несчастных случаев.

Брум кивнул. В течение дня ему сообщили о нескольких не особо удачливых господах и дамах, но он и подумать не мог…

– Кто же их убил?

Мистер Томмс скомкал в руке билет, тяжко вздохнул и сказал:

– Я.

Сержант Брум распахнул рот.

– Вы?

– Правильнее будет сказать, что этих несчастных убили агенты из отдела особых дел банка, которых отправил я. А мне велел это сделать мой начальник, глава Грабьего отдела Варфоломеус Б. Выдри, которому, в свою очередь, велела лично Вивьен Ригсберг.

– Хозяйка банка?

Мистер Томмс кивнул.

– И это только торчащий над водой ус сома – вся туша на глубине.

– Были еще убийства? – все еще ничего не понимая, спросил сержант Брум.

Клерк кивнул.

– Множество. Я расскажу обо всем. Люди должны узнать правду, а Ригсберги… они заслуживают наказания.

В голове у Грегора Брума тут же зазвучал голос старшего сержанта Гоббина: «Заткни его! Немедленно! Упакуй поглубже! Отправь его в карцер к мистеру Порчи, из которого никто и никогда не выбирается! Этот тип не должен болтать! Заткни его!»

Очевидно, мысли сержанта отразились у него на лице, поскольку мистер Томмс вздрогнул и чуть подался назад. В этот миг он, кажется, понял, какую ошибку совершил, придя в Дом-с-синей-крышей. Наивный дурак! Совесть его замучила! Сейчас бы сидел на борту, покидающего Тремпл-Толл дирижабля и бед не знал, так нет же! Как он мог забыть, что почти вся полиция Саквояжни была на побегушках у Ригсбергов!

– Вы… вы мне поможете?! – прошептал мистер Томмс.

Грегор Брум почесал за ухом. Будь сейчас на его месте старший сержант Гоббин, от этого человека уже