Весенний первенец — цветок...

56

Аполлон. 1913. № 1.

ПРП, ПРП (Шанхай), ПРП (Р-т), СС IV, Ст ПРП, ЗС, ПРП 1990, Ст ПРП (ЗК), СС IV (Р-т), Соч III, Полушин, ОС 1991, СП (Ир), Круг чтения, Русский путь, Русский путь 2, СПП 2000, СС 2000, Изб (Вече), Литературные манифесты: от символизма до «Октября». М., 1924, Литературные манифесты: От символизма к Октябрю. 2-е изд. М., 1929, Русская литература XX века (Дореволюционный период). Хрестоматия. М., 1962 (в сокр.), Русская литература XX века (Дореволюционный период). Хрестоматия. 2-е изд. М., 1966 (в сокр.), Русская литература XX века (Дооктябрьский период). Хрестоматия. 3-е изд. М., 1971 (в сокр.), Baranski Z., Litvinow J. Rosyjskie manifesty literackie. Poznań, 1974. Cz. 1, Русская литература XX века (Дооктябрьский период). Хрестоматия. 4-е изд. М., 1980 (в сокр.), Baranski Z., Litvinow J. Rosyjskie kierunki literackie. Warzawa, 1982, Силард Л. Русская литература конца XIX — начала XX века (1890–1917). Т. 1. 2-е изд. Budapest, 1983 (в сокр.), Русская литература XX века. Дооктябрьский период. Хрестоматия. 5-е изд., доп. и переработ. М., 1987 (в сокр.), Поэтические течения в литературе конца XIX — начала XX века. Литературные манифесты и художественная критика. Хрестоматия. М., 1988, Школа классики, Антология акмеизма. М., 1997, Литературные манифесты от символизма до наших дней. М., 2000, Серебряный век: в поэзии, документах, воспоминаниях. М., 2000, Школа классики 2002, Лекманов.

Дат.: январь 1913 г. — по времени публикации.

Перевод на англ. яз. — Lapeza.

«Провозглашение» акмеизма пришлось на последние дни 1912 года. «19 декабря 1912 г. Гумилев выступал в прениях по докладу Городецкого “Символизм и акмеизм” в кабаре “Бродячая собака”. Гумилев, дополняя докладчика, останавливается на том, что Сергей Городецкий отнесся к символизму как читатель, а не как поэт и историк литературы. Символизм прожил более 25 лет и представляет собой великое явление. Акмеизм же исходит из символизма и имеет с ним точки соприкосновения. К числу характерных особенностей акмеизма относится и то, что он выдвигает “мужскую струю” в поэзии в противоположность “женской струе”, которую выдвигал символизм» (Л[арин О.? — И. Я. Рабинович]. Символизм и акмеизм // Русская молва. 22 декабря 1912). «Н. Гумилев добавил в своем возражении несколько характерных дополнений. В символизме неустойчивость формы — женская струя, в акмеизме — твердость, определенность форм — мужская струя. Символизм всегда шел по линии наименьшего сопротивления, акмеизм идет по линии наибольшего сопротивления. Чем для символизма было декадентство, тем для акмеизма является адамизм: это предварительная ступень» (К[лейнершейхет?] И. Символизм и акмеизм // Речь. 24 декабря 1912). В прениях выступал также Е. А. Зноско-Боровский, который «отвергал сам факт существования акмеизма как школы отличной от предыдущих и в доказательство приводил выдержки из статей Н. Гумилева, написанных, когда последний считал еще себя символистом» (Аполлон. 1913. № 1. С. 71) (ПРП 1990. С. 289–290). Очевидно, что в эти же дни создавались и «акмеистические манифесты», опубликованные в первом № «Аполлона» за новый, 1913 год, причем та же «двойственность установок» во взглядах «основоположников» (см. комментарии к № 45 наст. тома) сохранялась. В оглавлении журнала статья названа «Заветы символизма и акмеизм». Следом в этом номере помещена статья С. Городецкого «Некоторые течения в современной русской поэзии». Анна Ахматова в набросках воспоминаний о Мандельштаме писала: «Глеб Струве прав, говоря, что Сергей Городецкий был случайной фигурой в акмеизме, я помню, как к нам в Царском Селе очень поздно вечером без зова и предупрежденья пришел С. К. Маковский (Малая, 63) и умолял Колю согласиться на то, чтобы статья Городецкого не шла в «Аполлоне» (т. н. манифест), потому что у него от этих двух статей такое впечатленье, что входит человек (Гумилев), а за ним обезьяна (Городецкий), которая бессмысленно передразнивает жесты человека. Рассказывая мне об этом, Н. С. заметил, что, может быть, Маковский и прав, но уступить нельзя» (ПРП 1990. С. 290). Очевидно, что из-за этих идейных «нестыковок», чтобы еще больше не запутать читателя, было решено не помещать третью статью — «манифест» — «Утро акмеизма» О. Э. Мандельштама (она была опубликована гораздо позже).

«Манифесты», равно как и публичные выступления акмеистов в 1913 г., вызвали достаточно широкий резонанс в печати, причем в большинстве статей лишь пересказывались положения «аполлоновских» статей в сопровождении более или менее ироничных комментариев (общий тон критики был весьма скептическим). См.: [Б. п.] Акмеизм — адамизм // Бюллетень литературы и жизни. 1913. № 17. С. 778–779; Анчар [Боцяновский В. Ф.]. Акмеисты // Биржевые ведомости. 15 марта 1913; Дейч А. В стане разноголосых. Очерки о футуризме в поэзии // ЕЛПН. 1914. № 1. С. 107–130; Долинин А. С. Акмеизм // Заветы. 1913. № 5. С. 152–162; Игнатов И. Литературные отклики. Новые поэты: акмеисты, адамисты, эгофутуристы // Русские ведомости. 1913. 4 и 6 апреля 1913); Львов-Рогачевский В. Л. Символисты и наследники их // Современник. 1913. № 6. С. 261–279; № 7. С. 298–307; Неведомский М. [Миклашевский М. П.] Об акмеизме // За 7 дней. 1913. № 1. С. 12; Редько А. М. У подножья африканского идола. Символизм. Акмеизм. Эгофутуризм // Русское богатство. 1913. № 7. С. 180–181; С-в Б. [Лавренев Б. А.] Замерзающий Парнас // Жатва. 1913. № 4. С. 348–353; Тальников Д. «Символизм» или реализм // Современный мир. 1914. № 4. Отд. II. С. 133. Представители других литературных групп отнеслись к новоявленным конкурентам либо равнодушно (Гиппиус З. Н. Литературная суета // Речь. 1913. № 89. С. 3), либо резко негативно (Бурлюк Д. Д. Позорный столб российской критики / Материалы для истории русских литературных нравов // Футуристы. 1914. № 1–2. С. 180–120; Садовской Б. А. Конец акмеизма // Современник. 1914. № 13–15. С. 230–233). Наиболее значимыми среди современной критики на статью Гумилева были отклики В. Я. Брюсова (Новые течения в русской поэзии. Акмеизм // Русская мысль. 1913. № 4. Отд. II. С. 135–142) и В. М. Жирмунского (Преодолевшие символизм // Русская мысль. 1916. Кн. 12. Отд. II. С. 30–52).

«Акмеизм, о котором у нас много говорят последнее время, — тепличное растение, выращенное под стеклянным колпаком литературного кружка несколькими молодыми поэтами, непременно пожелавшими сказать новое слово, — писал Брюсов. — Акмеизм, поскольку можно понять его замыслы и притязания, ничем в прошлом не подготовлен и ни в каком отношении к современности не стоит. Акмеизм — выдумка, прихоть, столичная причуда, и обсуждать его серьезно можно лишь потому, что