class="v">«Уж вы гой еси, мла́ды три да карабельшички!

Уж вы дайте мне-ка сроку на три годика подумати». —

«Не даи́м мы те сроку на три годика,

Не даи́м-то мы те сроку на два годика,

60 Не даим тебе строку на единой год,

Не даим тебе строку и на три месеця,

Не даим тебе строку на три неделёчки». —

«Ах отдайте мне-ка строку на три суточки!»

Говорят тут три тотарина, да три му́рина:[299]

65 «А безсрочьнёго, братцы, време́ни на свети нет».

А давали князю сроку на три суточки.

А да как пошли они на че́рны ка́рабли,

Да приходят они на че́рны ка́рабли.

Говорит поганоё Идолишшо:

70 «Уж вы гой еси, мои млады́ да карабельшички!

А я дам ему-то строку на три месеця».

А во ту пору, во то время

Собирал-то Владимер-князь почесен пир

А на кнезей своих, на бо́яр жа;

75 А как вси на пиру сидят, пьют, едят да проклажаютьсе.

Говорил-то Владимер таковы речи:

«Как ведь вси да князя, бо́яра!

А пришло ко мне-ка свататьсе поганоё Идо́лишшо

На любимой-то моей племенници

80 Как на душичьки на Марфы всё да Дмитревны.

Заступите-ко за ей, за мою племенницю».

А как говорили князи, бо́яра:

«Мы не будем губить народу православнёго

За твою-ту ро́дную племянницю,

85 А не будём проливать крови понапрасному».

Как пошол-то Владимер-князь да со чесна́ пиру,

А повесил буйну голову с могучих плеч;

Он пошол прямо к Марфы Дмитревны в светлу све́тлицю.

А как уви́дала Марфа Митревна,

90 Как идёт ее́-то дядюшка не по-старому, да не по-прежному,

Не по-прежному да не по-досе́льнёму,

А да как спрошала Марфа Дмитревна:

«Ише шьто жо ты, дедюшка Владимер-князь,

А придёшь[300] ты ко мне не по-старому, не по-прежному:

95 Ты повесил буйну голову с могучих плеч?» —

«Уж ты гой еси, моя родна, любимая племянниця!

А как подошло туто поганоё Идолишшо,

А как сватайтсе на тобе, всё на Марфы Дмитревны,

А как сам он говорил да таковы речи:

100 Ише с чести не отдам, дак «мы боё́м возьмём».

Как ёго-то руки, ноги по трёх сажон,

А ведь тулово как сильно́й бугор,

Голова ёго да как пивной котёл,

Очи ясны у ёго да как пивны́ чаши,

105 А как нос его как палка дровокольная».

Говорит тут Марфа Дмитревна:

«Уж ты гой еси, дедюшка мой родимыя!

Не губи народу понапрасному,

А не проливай крови горечею,

110 А отда́вай меня да с чести, с радости,

Без драки отдай да кроволитныя.

А тольке дай прида́но — три черных три ка́рабля:

А перьвой-от ка́рабель грузи ты зелены́м вином,

А второй-от ка́рапь нагрузи да пивом хмельным жа,

115 А трете́й-от ка́рапь нагрузи да мёдом сладким жо;

Провожатых дай моих братьев крестовых, всё назва́ных жа:

А перьво́го-то брата дай Добрынюшку Микитьиця,

А второго-то брата дай Михайлушка Игнатьёва,

А третьёго брата Олёшеньку Поповичя».

120 А как дават ей князь три че́рных ка́рабля,

Нагружат напитками розоноличьнима.

Повелась у князя тут ведь свадьба жа.

Посылали звать Добрынюшку с Михайлушком душей-то красных девиц́ей;

А пошли они-то звать к Марфы Дмитревны на де́вью плачь.[301]

125 Они ходят, зовут да красных девиц́ей;

А зовут они молодых-то вдов,

А зовут-то они жон ведь мужния:

«Уж вы милости просим, души красны девици,

К Марфы Дмитревны на девью плачь!

130 Вас зазвала-то Марфа Дмитревна на девью плачь».

А как тут скоро збирались красны девици,

А как белыя лебёдушки на заводи слеталисе.

А как не бела́ тут на заводи бела́ лебедь воски́кала,

А как сле́зно Марфа Дмитревна восплакала;

135 Тут заплакали да сле́зно красны девици,

А да тут пушше заплакали по ей молоды вдовы,

Ишше пушше тут заплачут жоны мужния.

А да как отплакали тут да красны девици,

А пошла у Владимера свадьба наве́сели.

140 Как пришол-то тут поганоё Идо́лишшо,

А садилсэ он за столы да белоду́бовы,

За питья, за есвы саха́рныя.

А как ест он, тотарин, по-звериному,

А как пьёт-он да по-скотиному.

145 А как пили, ели, напивалисе;

А пошли они, повели Марфушку на че́рны ка́рабли,

А как провожают ей народ да православныя,

Провожают ей да сле́зно плачутсэ.

А как приходила Марфушка на свой чернён карабь,

150 А заходит она в каюту карабельную;

А при е́ю тут Добрынюшка Микитич млад.

Потянула по́ветерь тиха́ способная,

А пошли тут карабли да во синё морё,

Во синё морё да во своё село.

155 А как Руськая земля да потаиласе,

Как поганая земля да замениласе.

А как по Божьей-то было́ по милости,

По Марфушкиной было учести:

А как пала тут ведь ти́ха ти́шина;

160 Не несёт-то некуда да че́рных ка́раблей.

А как выходила из каюты всё ведь Марфа Дмитревна на палубу,

А сама она ведь говорит да таковы речи:

«Уж ты гой еси, да брат крестовыя!

Постарайсе-ко ты изо́ всих жа,

165 Подорожи моей да буйной го́лово́й:

А кричи поганому Идолишшу во всю голову,

А штобы он стянулсэ вси́ма карабли да во едно место,

Уж вы пойте-ко тотарове’ всих до́пьяна,

А я сама пойду поить поганого Идолишша».

170 А да как закрычал Дорыня громким голосом:

«Уж ты гой еси, поганоё Идолишшо!

А зовёт тибя Марфа-та Дмитревна стегатисе да черныма ка́рабли:

Она хочет сделать пир на радости,

Шьто своя земля да потаиласе,

175 А как ваша земля да сремениласе».

Как услыхал тут поганоё Идолишшо,

А весьма он сделал весьма радостён;

Приказал он во едно место свезатисе.

Повела ли тут Марфа Митревна поганого Идолишша в свою каюту карабельнюю,

180 А садила ёго на стул на ременчат жа,