как съехалось дружины тридцеть тысечей.

90 Выежжал-то князь Глеб сударь Воло́дьёвич

Со своей дружиночками хоробрыма;

Прибирал он дружью́-ту, дружины всё хоробрыя,

Шьтобы были всё да одного росту,

А да голос к голосу да волос к волосу;

95 А ис тридцеть тысечь тольке выбрал триста добрых мо́лодцов,

Их-то голос к голосу да волос к волосу:

«Уж вы поедемте, дружина моя хоробрая,

А ко тому-ту славну городу ко Ко́рсыню,

А ко той жо ти Марины дочери Кайдалевны,

100 А ко той Маринки, еретици, бледи, всё безбожьници».

А как садились они скоро на добры́х коней,

А поехали они путём-дорогою.

Как доехали они до города до Ко́рсыня,

Становил-то Глеб своёго добра́ коня:

105 «Уж вы гой еси, дружина моя хоробрая!

Соходите вы скоро́ ведь со добры́х коней,

Становите вы шатры поло́тьняны,

А да спите-тко, лёжите во белы́х шатрах,

А дёржите караулы крепкия и строгия;

110 Уж вы слушайте — неровно́-то зазвенит да моя сабля,

Заскрипят да мои плечи богатырськия, —

Поезжайте-тко ко городу ко Корсыню,

А скачите вы через стену городо́вую,

Уж вы бейте-ко по городу старого и малого,

115 Не единого не оставлейте вы на се́мёна.

Я как поеду топерече ко городу ко Корсыню,

К той Маринки дочери Кайдаловны».

Подъежжаёт Глеб под стену-ту

Да под ту жа башню наугольнюю;

120 Закричал-то он да зычным голосом:

«Уж ты гой еси, Маринка дочь Кайдаловна!

А зачем ты обрала́ у мня да че́рны ка́рабли,

Ты зачем жа у мня згони́ла с карабле́й моих трёх-то карабельшиков,

А нашьто поставила да своих караульщиков?»

125 Услыхала Маринка дочь Кайдаловна;

Скоро ей седлали, уздали всё добра́ коня;

Выезжала она на ту же стену городовую:

«Здрастуй-ко, Глеб ты князь да сын Воло́дьёвич!» —

«Уж ты здрастуй-ко, Маринка дочь Кайдаловна!

130 А зачем ты у мня взяла мои-то три-то ка́рабля,

А згони́ла моих трёх-то карабельшичков со ка́раблёй?» —

«Уж ты гой еси, ты князь да сын Володьёвич!

Я отдам тебе три чернёных три-то ка́рабля;

А да только отгони-тко три мои загадки хитромудрыя —

135 Я отдам тобе-то три чернёных ка́рабли». —

«Только загадывай ты загадки хитромудрыя;

А как буду я твои загадочки отгадывать». —

«А как перьва-та у мня загадка хитромудрая:

Ише шьто же в лете бело, да в зимы зе́лено?»

140 Говорит-то Глеб да таковы речи:

«Не хитра твоя мудра́ загадка хитромудрая,

А твоей глупе́ загадки на свети нет:

А как в лети-то бело́ — Господь хлеб даёт,

А в зимы́-то зелено́ да тут ведь ель цьветёт». —

145 «А загону тебе втору загадку хитромудрую:

А да шьто без кореньиця ростёт да без лыж кататьце?» —

«Без кореньиця ростут белы́ снеги,

А без лыж-то катятьце быстры́ ручьи». —

«Загану тебе третью́ загадку хитромудрую:

150 А как есть у вас да в камянно́й Москвы,

В камянно́й Москвы да есть мясна гора;

А на той на мясной горы да кипарис ростёт,

А на той париси-дереви соко́л сидит». —

«Уж ты гой еси, Маринка дочь Кайдаловна!

155 Нехитра твоя загадка хитромудрая,

А твоей загадочки глупе́ на свети нет:

Как мясна-та гора — да мой ведь доброй конь,

Кипарисо дерево — моё седёлышко,

А как со́ловёй сидит, то — я уда́лой доброй молодець». —

160 «Я топерече отсыплю от ворот да пески, камешки,

А сама-то я, красна́ деви́ця, за тобя заму́ж иду».

Как поехала Маринка с той стены да белокамянной,

Приежжала к собе да на широкой двор,

Наливала чару зелена́ вина да в полтора ведра,

165 А да насыпала в чару зелья лютого,

Выезжала на ту жо стену городо́вую,

Подавала Глебушку она чару зелена вина:

«Уж ты на-тко на приезд-от чару зелена вина!»

А как принимаитьсе-то Глеб да едино́й рукой,

170 Ише хочёт он пить да зелена вина;

А поткнулсэ ёго конь на ножочку на правую,

А сплескал-то чару зелена вина

А да за́ тою да гриву лошадиную.

Загорелась у добра́ коня да грива лошадиная.

175 А как ту да Глеб испугалсэ жа,

А бросал-то чяру на сыру землю;

Ише как тут мать сыра земля да загореласе.

А как розьерилось ёго серьцо богатырськоё,

А стегал он добра́ коня да по крутым бёдрам;

180 Как поскочит ёго конь во всю-ту прыть да лошадиную,

А как скакал с прыти ёго доброй конь да через стену городо́вую,

А сустиг-то[303] ей Маринку середи двора,

А отсек тут ей Маринки буйну голову;

А как тут Маринки и смерть пришла,

185 Смерть пришла ей да середи двора.

81. КАМСКОЕ ПОБОИЩЕ

А к чему жо, братцы, приуныла луна небесная,

А помолкло-то сончё красноё?

А подымаласе туто Литва поганая,

Как подымалосе поганое Идо́лишшо

5 А на тот жо на Киев-град,

А на ласкова-то князя на Владимера.

Собирал-то он силы соро́к царей,

А да со́рок царей, сорок царевичей,

А да сорок-то королей со королевичей,

10 А как сорок-то атаманов, сорок атаманьшичков;

Под каждым-то было царём силы сорок тысяч,

Под каждым было царевичем силы по сороку́ тысяч,

Под каждым королём силы было по сороку тысяч,

И под каждым королевичем силы было по сороку тысяч,

15 И под каждым-то атаманом, под атаманьшичком силы было по сороку тысяч;

Под самим-то Идолишшем — числа-сметы не было.

А как учул-то тут да князь Владимер жа,

Он повесил буйну голову с могучих плечь,

А как сам ведь говорил да таковы речи:

20 «Уж ты гой еси, Добрынюшка Никитичь млад!

Ты бери-тко скоро чернил, бумаг;

Ты пиши-тко ярлыки да скорописчаты,

А да ты пиши-тко всих руських могучих