искр вспыхивают в пространстве за воздвигнутой незримой стеной. Песня заглушает затихающие отголоски гимна Эндзингер. Юкико оглядела пепелище, равнину, где совсем недавно расползалось Пятно и разверзлись Врата ада, увидела руины расколотых гор Тонан на западе, средоточие власти Гильдии в Шиме, обломки камней и хорошую, свежую землю.

Скоро почва скроет покрывало из снега. И холод, и длинные темные ночи будут царить здесь еще долго. Но однажды погода изменится, взойдет солнце. Наступит весна, появятся на свет дети Юкико, дадут ростки семена, которые сейчас спят. Это место снова превратится в лес. Тут будут расти деревья. Петь птицы. Расцветет жизнь.

Юкико чувствовала это всем сердцем, потянувшись через руины к теплым искрам. А потом пришла и головная боль – приятное ощущение после полного онемения. Кровь стекала по губам девушки – то было облегчением после леденящего укуса ветра.

И Юкико… сделала шаг.

Затем еще один. И еще. И, наконец, пошла. Медленно, моргая и щурясь, не веря своим глазам.

Сначала ее окликнул Александр, а после – воины, приветствуя Юкико:

– Танцующая с бурей! Танцующая с бурей!

И тогда она перешла на бег трусцой и помчалась, прижимая ладонь к животу. Она ничего не слышала. Ничего, кроме биения пульса. Она задыхалась, шаталась, спотыкаясь о черные комья, ослепленная снегом и пеплом. Но не останавливалась. По щекам катились слезы, и она не смела надеяться, не смела поверить в то, что почувствовала, потянувшись через Кеннинг к слабой, трепещущей искре жизни, где-то там – впереди.

Теперь она бежала быстрее, чем могла мечтать, едва касаясь земли ногами, и затормозила у громадной кучи из грязи, пепла и искореженного металла, дымившегося от жара. Здесь было место гибели Землекрушителя.

Когда Юкико добралась до колосса и рухнула на колени, она увидела новую картину, которая возникла перед ее мысленным взором. И Юкико принялась отодвигать в сторону лист покореженного железа, счищая покрывавшие его черную жижу и грязь.

Там собрался целый легион óни, под железной оболочкой гиганта кишело множество разных детей Эндзингер, и они упорно продвигались к цели. Брюхо машины уже набито до упора, в горле булькало, они прорывались сквозь двери лифта. Он нажимал на педали и дергал рычаги, управляя дросселями, сгибал руки и ноги Землекрушителя, блокируя тварей. Вот он выскользнул из кокона рулевого и нырнул к разбитым иллюминаторам, протиснулся через круглое окно и выскочил на морозный воздух. Его ракеты вспыхивали сине-белым пламенем, содрогаясь от напряжения, пока он пытался на полной скорости улететь как можно дальше от великого творения Гильдии. Он слышал мучительный вой Землекрушителя, знал, что сперва колосс раскалится докрасна, затем добела. Спустя секунду за его спиной полыхнуло, и раздался оглушительный взрыв хранившихся на борту запасов чи. Взрывная волна ударила его в воздухе, отбросив еще дальше, поддержанная подушкой огня и сотрясения, когда Землекрушитель разорвал себя на части и испепелил бурлящую орду.

А сам он упал на землю. Сильно ударившись. Ему было так больно, что он не мог двигаться. Настолько больно, что стало трудно дышать. Почти невозможно.

– Кин, – всхлипнула Юкико.

Юноша моргнул, глядя на Юкико снизу вверх. Лицо было покрыто пеплом и сажей. Он попытался заговорить, но с потрескавшихся, побелевших губ не сорвалось ни звука.

И там, в волнах моря из пепла, Юкико положила голову Кина себе на колени, и он пристально смотрел на нее, наблюдая за ней острым, как клинок, взором.

Она чувствовала в нем это, хотя он и не мог ничего произнести вслух.

Даже посреди смерти есть жизнь.

Кин поднял руку, закованную в латунь, и нежно, как падающий вокруг них снег, вытер слезы Юкико, улыбнулся.

И есть любовь.

54

Панегирик

Сумико молилась.

Склонила голову перед святилищем Сусано-о. Умоляя его не закрывать сегодня лик Богини Солнца, чтобы надвигающаяся серость не бросала тень на грязно-пурпурное небо. Сегодня должен быть свет. И тепло.

Богиня Аматэрасу должна ярко сиять на небесах, улыбаясь грядущим празднествам.

Сумико услышала скрип половиц, дверь святилища скользнула в сторону. Из сада доносилось слабое пение птиц, крики ее детей, играющих среди борющихся за жизнь деревьев. Зима выдалась хорошей – шли обильные дожди, смывая еще больше яда с небес, падая уже не потоками зловонной черноты, а постепенно бледнеющими серыми ливнями. Воздух сегодня был легким, с оттенком свежести и молодой зелени, пробивающейся сквозь затянувшиеся раны, нанесенные кровавым топливом чи.

Женщина заметила, что весной некоторые люди даже перестали носить платки и респираторы, но Сумико по-прежнему настаивала, чтобы ее девочки не играли на улице без защиты. Она не забыла, как мучительно умирала мать, как надрывно кашляла в конце жизни, и это воспоминание, конечно, уже никогда не исчезнет. Со временем раны заживают, но воздух станет достаточно чистым только через несколько лет. Пока еще рано рисковать любовью всей своей жизни.

Она и так потеряла слишком много.

Как и остальные.

Опять заскрипели половицы, вызвав у нее на губах улыбку. Муж опустился на колени позади Сумико, обнял, поцеловал в шею. Она прислонилась к нему, почувствовала, как играют мышцы и кабель у него под кожей, провела большим пальцем по пустому разъему на запястье супруга.

– Синдзи, – выдохнула она.

– Готова, любимая? Не стоит опаздывать.

– Готова, – ответила она.

– Тогда пойдем.

Сотня флагов, тысячи ленточек и десять тысяч улыбающихся лиц.

Люди собрались в полях за городом Киген: бескрайнее изменчивое море волновалось, как и серые воды залива. На ветру развевались знамена кланов – символы Тигра, Лиса и Феникса. И рядом – извивающийся символ клана Змея – гадюка, пожирающая хвост, образовывала бесконечный, неразрывный круг. Несмотря на малочисленность, остатки Гильдии Лотоса построили дома на руинах земель Драконов, основав новые фабрики с помощью ордомеханики Морчебы. После десятилетия тяжелых работ и неудач труды их, наконец, принесли плоды – чудесный урожай для населения: творения, рожденные изобретательностью и союзом с техниками-гайдзинами, питались не смертоносными бутонами, которые едва не привели к гибели нацию, а тем же топливом, с помощью которого морчебцы почти завоевали страну.

Подарок небес.

Люди съезжались со всех уголков островов – набивались в вагоны железной дороги, работающей от энергии молний, или заказывали билеты на воздухолёты, производимые на машиностроительных заводах Змеев.

Не было на свете ни мужчины, ни женщины, ни ребенка, которые хотели бы пропустить сегодняшний день, этот славный момент в истории страны – тот самый, когда госпожа Юкико предстанет перед народом и исцелит последний клочок мертвых земель на островах.

От этой мысли учащалось дыхание у каждого человека, и сердца начинали биться быстрее. Хотя Юкико неустанно работала в течение десятилетия,