– Полагаю, ваш путь сюда был испытанием, – продолжил беседу Далинар, поворачиваясь к Шаллан. – Вас выбросило на берег в Мерзлых землях?

– Да. К счастью, я повстречала караван и преодолела с ним всю дорогу. С сожалением замечу, что мы напоролись на бандитов, но были спасены благодаря своевременному прибытию отряда солдат.

– Солдат? – изумленно переспросил Далинар. – Под каким знаменем?

– Этого я не знаю, – ответила Шаллан. – Я так понимаю, они служили на Расколотых равнинах раньше.

– Дезертиры?

– Я их не расспрашивала, светлорд. Но пообещала помилование за былые преступления в знак признательности за благородный поступок. Они спасли десятки жизней. Все в караване, к которому я присоединилась, могут подтвердить храбрость этих людей. Подозреваю, они искали искупления и возможности начать все заново.

– Я позабочусь о том, чтобы король их помиловал, – решил Далинар. – Подготовьте для меня список. Вешать солдат всегда казалось мне расточительством.

Шаллан расслабилась. Одной проблемой меньше.

– Светлорд, есть еще один деликатный вопрос, который нам следует обсудить, – сказала она.

Они оба повернулись к Адолину. Принц прогуливался поблизости и улыбнулся им.

У него была весьма приятная улыбка…

Когда Ясна в первый раз объяснила ей, в чем заключается суть условной помолвки, Шаллан испытала к этому вопросу совершенно абстрактный интерес. Брак с представителем могущественного алетийского дома? Союзники для ее братьев? Узаконенный способ продолжить работу с Ясной ради спасения всего мира? Эти вещи казались ей чудесными.

Но, глядя на широкую улыбку Адолина, она не вспомнила ни об одном из этих преимуществ. Ее боль от разговора о Ясне еще не утихла полностью, но девушка обнаружила, что страдания переносятся легче, если смотреть на него. Ее щеки зарумянились.

«Это, – подумала она, – может оказаться опасным».

Адолин подошел, чтобы присоединиться к ним, и гул болтовни вокруг наделил их неким подобием уединения посреди толпы. Он где-то раздобыл чашу оранжевого вина и протянул ей.

– Шаллан Давар? – спросил он.

– Э-э… – Он ее спрашивает? Ох, ну конечно. Она взяла вино. – Да?

– Адолин Холин, – представился принц. – Жаль слышать о том, через какие тяготы вам пришлось пройти. Придется сообщить королю о его сестре. Я могу взять на себя эту обязанность, если вы разрешите мне пойти вместо вас.

– Спасибо, – поблагодарила Шаллан. – Но я предпочла бы поговорить с ним сама.

– Разумеется, – согласился Адолин. – Что касается нашего… затруднительного положения. Все казалось куда более логичным, когда вы были ученицей Ясны, верно?

– Видимо, да.

– Впрочем, раз уж вы теперь здесь, возможно, нам стоит прогуляться и разобраться в том, как обстоят дела.

– Я люблю прогулки, – пробормотала Шаллан. «Дура! Быстро скажи что-нибудь остроумное». – Эм-м… У вас красивые волосы.

Та ее часть, что восприняла уроки Тин, застонала.

– Волосы? – переспросил Адолин, касаясь своей шевелюры.

– Да, – сказала Шаллан, пытаясь вновь расшевелить разленившиеся мысли. – В Йа-Кеведе белокурые волосы увидишь нечасто.

– Некоторые люди считают их знаком того, что моя родословная нечиста.

– Забавно. Про меня говорят то же самое из-за волос. – Девушка улыбнулась ему. Это показалось правильным маневром, тем более он улыбнулся в ответ. Ее словесные подвиги не были самыми блестящими за всю карьеру, но она все-таки была не так уж плоха, раз принц улыбался.

Далинар кашлянул. Шаллан моргнула. Она совсем забыла о присутствии великого князя.

– Адолин, – попросил он, – принеси-ка мне вина.

– Отец? А-а. Ну да, конечно.

И ушел. Очи Эш, до чего же он хорош собой! Шаллан повернулась к Далинару, о котором, увы, нельзя было сказать то же самое. О, у него была примечательная внешность, но ему однажды сломали нос, да и с лицом слегка не повезло. Синяки не улучшали положения.

Вообще-то, хватало одного взгляда на него, чтобы испугаться.

– Я хотел бы больше узнать о вас, – произнес великий князь негромко. – Точное положение вашей семьи и причину, по которой вы так горите желанием стать женой моего сына.

– Моя семья разорена, – призналась Шаллан. Откровенность казалась лучшим подходом к этому человеку. – Мой отец умер, хотя люди, которым мы должны деньги, об этом еще не знают. Я и помыслить не могла о союзе с Адолином до того, как Ясна его предложила, но я приму его с готовностью, если мне позволят. Брак с представителем вашего Дома обеспечил бы моей семье серьезную защиту.

Она по-прежнему не знала, как быть с духозаклинателем, который принадлежал ее семье. Всему свое время.

Далинар хмыкнул. Он не ожидал от нее такой прямоты.

– Итак, предложить вам нечего, – заключил князь.

– Исходя из того что Ясна рассказала о ваших убеждениях, мне показалось, что мое состояние или политические связи будут интересовать вас в последнюю очередь. Если бы вашей целью был подобный союз, вы бы женили принца Адолина много лет назад. – Она поморщилась от собственной прямолинейности. – Со всем надлежащим уважением, светлорд.

– Я не в обиде. Мне нравится, когда люди говорят то, что думают. То, что я позволяю сыну высказывать свое мнение в этом вопросе, не означает, что я не желаю для него хорошего брака. Женщина из малозначимого зарубежного семейства, которая признается, что ее Дом разорен и что ей нечего привнести в этот союз?

– Я не говорила, что не могу ничего предложить, – парировала Шаллан. – Светлорд, скольких учениц взяла Ясна Холин за последние десять лет?

– По-моему, ни одной, – признал он.

– Вы знаете, скольких она отвергла?

– Догадываюсь.

– Однако она взяла меня. Возможно, это послужит подтверждением того, что я могу представлять ценность?

Далинар медленно кивнул.

– Пока что мы оставим условную помолвку в силе, – решил он. – Главная причина, по которой я на нее согласился, по-прежнему важна: я хочу, чтобы Адолин был недоступен тем, кто пожелает манипулировать им ради политической выгоды. Если вы каким-то образом сумеете убедить меня, светлость Навани и, разумеется, самого мальчика, мы можем превратить условную помолвку в настоящее обручение. А сейчас я предоставлю вам должность младшего клерка. Там вы сможете себя проявить.

Предложение, хоть и щедрое, показалось Шаллан веревкой, которая сжималась вокруг нее все туже. Жалованья младшего клерка хватило бы на жизнь, но им не похвастаешься. И она не сомневалась, что Далинар будет внимательно наблюдать. Его взгляд пугающе проницательный. Она и пальцем пошевелить не сможет, чтобы об этом тут же не доложили ему.