кормить ее через зонд. Суд пятью голосами против четырех вынес решение о том, что родители больной имели право потребовать прекращения данной процедуры искусственного жизнеобеспечения и, соответственно, жизни пациентки. Однако в своем постановлении Верховный суд США призвал суды штатов требовать убедительных подтверждений того, что пациент действительно желает, чтобы ему отключили аппаратуру жизнеобеспечения, а не исходить из мнения других людей о том, что является наилучшим исходом для больного. Судья из штата Миссури позволил прекратить кормление Нэнси Крузан через зонд после того, как ее родители и их знакомые подтвердили, что это было бы исполнением ее собственного желания. После этого дела суды стали чаще принимать во внимание завещания и распоряжения, в которых содержались пожелания пациентов относительно их лечения, сделанные до катастрофы.

Следующим полем битвы стало содействие в совершении самоубийства. Дилемма заключалсь в том, можно ли считать законным назначение пациентам препаратов, с помощью которых они могли покончить с собой. Сторонники положительного ответа на этот вопрос аргументировали свою позицию тем, что, имея возможность сделать выбор в пользу легкой, безболезненной смерти, люди смогут избежать страха, потери контроля над собой и тех ужасных мук, которые обычно испытывают, например, пациенты с метастатическим раком. Они также указывали на несправедливость, с их точки зрения, ситуации, когда только больные, полностью зависящие от аппаратуры жизнеобеспечения или каких-то медицинских процедур, имели возможность с достоинством уйти из жизни, прибегнув к помощи медиков.

Суть возражений их оппонентов сводилась к тому, что отключение аппаратуры жизнеобеспечения лишь позволяло природе взять свое, в то время как оказание пациенту помощи в совершении самоубийства укорачивало его жизнь, а потому было неэтичным и напоминало активную эвтаназию. Неужели, возмущались они, американцы хотят, чтобы спустя сотни лет после отделения медицины от магии врачи снова стали слугами смерти? Разве может цивилизованное общество, приняв в качестве нормы самоубийство неизлечимо больных и беспомощных инвалидов, обречь этих несчастных на ощущение собственной ненужности, никчемности и брошенности? Неужто люди хотят обесценить семейные узы, перечеркнуть все то, что несет опыт духовного обогащения, который нередко бывает связан с приближением смерти?

В 1990 году самоубийство с помощью медиков было узаконено в Орегоне, затем в Вашингтоне и Вермонте, а Верховный суд Монтаны заявил, что такое деяние не запрещено на территории штата. И все же в то время, когда Каплан готовил свой отчет, большинство американских врачей отвергали подобную практику как неэтичную. В случаях, когда больные страдали смертельными заболеваниями в терминальной стадии и испытывали сильную боль, больницы предлагали им и их родственникам воспользоваться программами паллиативной помощи и специального ухода, применяемого в хосписах. Эти программы предусматривали применение широкого спектра сильнодействующих препаратов, консультации специалистов и были направлены не на лечение пациента, а на то, чтобы избавить его от боли и дискомфорта. Хосписы стали выражением философии гуманного отношения к неизлечимо больным пациентам и их родственникам. Изначально они появились в Британии, но в 70-е годы XX века прижились и в Соединенных Штатах. Поскольку при этом пациенты отказывались от лечения, продлевающего их жизнь, уход за ними обходился дешевле, и в 1982 году был включен в страховую программу «Медикэр».

Для той сравнительно небольшой категории пациентов, которых медики, несмотря на все свои усилия, не могли избавить от боли, применялся другой подход – терминальная седация. Смысл его состоял в том, чтобы ввести больного в бессознательное состояние, в котором он должен был пребывать до момента наступления смерти. Предложение о легализации подобной практики при наличии соответствующей просьбы со стороны «смертельно раненного или неизлечимо больного пациента» было поставлено на голосование в законодательном собрании штата Огайо еще в начале XX века, но тогда было отклонено. Пристальный интерес к этой теме вновь возник в 90-х годах.

Терминальная седация позволяла избавить от страданий неизлечимо больных людей, в то же время не убивая их. Однако и она не вполне соответствовала некоторым этическим установкам. Больной, повергшийся терминальной седации, не мог ни есть, ни пить, что в конечном итоге должно было привести к его смерти, если не отменить сильнодействующие препараты. А это, в свою очередь, означало высокую вероятность того, что пациент придет в себя и снова будет испытывать страдания. Точно же установить, удалось ли снять у него боль и другие нежелательные симптомы, не всегда представлялось возможным. И все же Верховный суд США в 1997 году, постановив, что у граждан нет конституционного права на самоубийство с помощью врачей, тем самым поддержал законность терминальной седации. В то время, когда доктор Миньярд размышлял о случившемся в Мемориале, комитет по этике Американской медицинской ассоциации рассматривал предложение об одобрении терминальной седации как последнего средства оказания помощи безнадежным больным, правда, под более благозвучным названием – «паллиативная седация» (впоследствии, в 2008 году, ассоциация приняла решение в поддержку этой практики).

Некоторые эксперты предположили, что арестованные медики из Мемориала, в случае если им будет предъявлено официальное обвинение, смогут заявить, что пытались прибегнуть к паллиативной седации. Однако адвокат Анны Поу Рик Симмонс решил, что его подзащитной не следует ввязываться в спор о методах ухода и лечения безнадежных больных. В штате Луизиана, по его мнению, христианские устои были слишком сильны и дискуссия на такую тему могла бы шокировать жителей. Словом, он решил, что это было бы слишком рискованно.

Симмонса очень разочаровало, что из бесед с представителями Американской медицинской ассоциации ему так и не удалось выяснить, каковы были позиции этой организации по вопросу симптоматической терапии в чрезвычайных ситуациях. «Моя подзащитная – врач, – пояснил он руководству ассоциации. – У меня нет никаких стандартов, на которые я мог бы ориентироваться. Я не могу пойти в суд и заявить, что моя подзащитная действовала в рамках таких-то и таких-то инструкций». На самом деле у Американской медицинской ассоциации такие стандарты имелись, но они предусматривали консультации с родственниками пациентов, а также требовали указывать названия использованных препаратов. Ни одно из этих требований Анной Поу выполнено не было. «Получается, что врач не может ничего сделать, если у него нет возможности посоветоваться с членами семьи пациента и как следует оформить бумаги?» – недоумевал Симмонс.

Эксперт по медицинской этике Артур Каплан пришел к выводу, что произошедшее в Мемориале не было паллиативной седацией – именно по той причине, что не соответствовало утвержденному порядку. Если арестованные женщины-медики в четверг, 1 сентября 2005 года, собирались всего лишь избавить пациентов от боли и дискомфорта, тогда, по мнению Каплана, должна была остаться документация, свидетельствующая о том, что препараты вводились с осторожностью – постепенно и в умеренных дозах. Тот факт, что врачи больницы,